— До свидания, дорогая.
— До свидания, любимый.
Аликс Мартин стояла, прислонясь к маленькой, грубо сколоченной калитке, и смотрела вслед мужу, который шёл по дороге в деревню.
Вот он дошёл до поворота и исчез из виду, а Аликс всё стояла в той же позе, рассеянно поправляя красивые каштановые волосы, то и дело падавшие ей на лицо. Глаза её были задумчивыми и мечтательными.
Аликс Мартин не блистала красотой, даже и хорошенькой, строго говоря, её не назвали бы. Но её лицо, лицо женщины уже не первой молодости, светилось таким счастьем и нежностью, что её бывшие сослуживцы едва ли узнали бы в ней прежнюю Аликс Кинг, опрятную деловую девушку, умелую, немного резкую, способную и лишённую фантазии.
Она с трудом окончила школу, едва сводя концы с концами. Пятнадцать лет, с восемнадцати до тридцати трёх, она зарабатывала себе на жизнь стенографией, а в течение семи лет из этих пятнадцати содержала ещё и больную мать. Эта борьба за существование ожесточила мягкие черты девичьего лица.
Правда, у неё было что-то вроде любовной истории с Диком Виндифордом, который работал вместе с ней. Как истинная женщина, она чувствовала, что нравится ему, хотя и не показывала виду. Внешне они были друзьями, не больше. Из своего скудного жалованья Дик с трудом мог выделить деньги, чтобы платить за учебу младшего брата. В то время он не мог и думать о женитьбе.
Совершенно неожиданно пришло к девушке избавление от ежедневного труда. Умерла её дальняя родственница, завещав ей все свои деньги — несколько тысяч фунтов, приносивших двести фунтов ежегодно. Для Аликс это означало свободу, жизнь, независимость. Теперь им с Диком можно было пожениться.
Но Дик повел себя неожиданно. Он никогда прямо не говорил Аликс о своей любви; теперь он, казалось, меньше всего собирался это сделать. Он избегал её, стал замкнутым и угрюмым. Аликс быстро поняла причину: гордость и щепетильность не позволяли ему именно теперь просить Аликс стать его женой. От этого он нравился не меньше, и она уже подумывала, не сделать ли ей первого шага, как вторая в её жизни неожиданность обрушилась на неё.
В доме своей подруги она познакомилась с Джеральдом Мартином. Он страстно влюбился в неё, и уже через неделю состоялась их помолвка. Аликс, которая считала себя «не из тех, которые влюбляются», буквально потеряла голову.
Невольно она разбудила чувства Дика Виндифорда. Он пришёл к ней и, заикаясь от гнева, выкрикнул:
— Он совершенно чужой тебе! Ты о нём ничего не знаешь!
— Я знаю, что люблю его.
— Как ты можешь знать, — ведь ты знакома с ним одну неделю!
— Не каждому нужно одиннадцать лет, чтобы убедиться, что он влюблён в девушку! — рассердилась Аликс.
Он побледнел.
— Я люблю тебя с тех пор, как впервые встретил. Я думал, что и ты любишь меня.
— Я тоже так думала, — призналась Аликс. — Но я думала так потому, что не знала, что такое любовь.
Дик просил, умолял, даже угрожал — угрожал сопернику, занявшему его место. Аликс поразил взрыв чувств, скрывшихся под внешней сдержанностью человека, которого, ей казалось, она знала так хорошо.
И в это солнечное утро, прислонясь к калитке, она вспомнила тот разговор. Она была замужем уже месяц и чувствовала себя совершенно счастливой. Однако, когда муж, которого она так обожала, уходил из дому, её охватывало какое-то неясное беспокойство. И причиной этому был Дик Виндифорд.
За время своего замужества она три раза видела один и тот же сон: её муж лежит мёртвый, а рядом с ним стоит Дик Виндифорд, и она совершенно точно знает, что это его рука нанесла роковой удар. Но самое ужасное было в том, что она радовалась смерти мужа. В порыве благодарности она протягивала руки убийце, благодарила его. Сон всегда кончался одинаково: Дик заключает её в объятия.
Она не рассказывала свой сон мужу, но он волновал её больше, чем ей этого хотелось. Что он означал — предостережение? Предостережение против Дика Виндифорда?
Резкий звонок телефона, донёсшийся из дому, отвлек её от этих мыслей. Она вошла в дом и взяла трубку.
— Как вы сказали? Кто говорит?
— Аликс, что с твоим голосом? Я тебя не узнал. Это я, Дик.
— О… Откуда ты звонишь?
— Из бара гостиницы «Герб путешественника». Кажется, так она называется? Или ты даже не знаешь о существовании этого бара? Я приехал только на выходной — немного порыбачить. Ты не против, если я навещу вас сегодня вечером?
— Нет, — резко ответила Аликс. — Ты не должен приходить.
Наступило молчание. Потом Дик заговорил снова, но голос его звучал по-другому.
— Прошу извинить меня, — холодно сказал он. — Конечно, я не буду тебя больше беспокоить…
Аликс торопливо прервала его. Должно быть, её поведение показалось ему слишком необычным. Оно и было необычным: нервы у неё совершенно расшатались.
— Я только хотела сказать, что мы были… что мы сегодня вечером заняты… — она старалась, чтобы её объяснение звучало естественно. — Приходи к нам поужинать завтра вечером.
Но Дик явно уловил неискренность в её голосе.
— Очень благодарен, — всё так же холодно ответил он, — но я, может быть, уеду. Это зависит от того, приедет сюда мой товарищ или нет. До свидания, Аликс. — И торопливо, совсем другим тоном, добавил: — Желаю тебе счастья, дорогая.
