Старинное село Коломяги когда-то было одним из самых живописных пригородов Петербурга, патриархальным «дворянским гнездом», очагом русской культуры, хранившим живую память о пушкинских временах, привлекавшим поэтов и художников, воспетым в стихах. Недаром Александр Блок, любивший совершать прогулки в этих местах, в августе 1914 года записал в дневнике: «Какие тихие милые осенние Коломяги».
Еще совсем недавно Коломяги представляли собой уникальное и удивительное явление — деревню в городе, почти со всех сторон окруженную новостройками. Это был настоящий петербургский феномен — историко-культурный и ландшафтно-географический. Пожалуй, мало где грань между сельской и городской цивилизациями чувствовалась так явственно, как здесь. Новостройки бывшего Комендантского аэродрома буквально окна в окна смотрели на сельскую коломяжскую идиллию. Впрочем, последние несколько десятилетий жизнь в Коломягах нельзя назвать идиллией. Люди жили под дамокловым мечом расселения. Деревня постепенно хирела и приходила в упадок: немногие хотели заниматься обустройством своего жилища, зная, что оно вот-вот будет отдано на слом.
В конце 1980-х годов Коломяги, казалось, были обречены исчезнуть под натиском города, который, как наступавший ледник, сметал все на своем пути. И это неминуемо бы произошло, если бы в стране не развернулась перестройка. Несколько лет Коломяги служили настоящим полем битвы, результатом которой стал компромисс между городскими властями и местными жителями. Здесь, в Коломягах, пожалуй, впервые произошло уникальное событие: «бульдозерная» экспансия города отступила перед деревней, борьба жителей за свои права увенчалась победой.
Это не только интереснейший факт из современной петербургской истории, но и очень ценный опыт, показывающий, что расширение городских новостроек совершенно не обязательно должно означать полный снос всей существовавшей прежде застройки. Особенно это важно там, где новостройки подминают под себя пригородные деревни и поселки. Опыт коломяжско-озерковской борьбы конца 1980—начала 1990-х годов как никогда востребован сегодня, потому что город активно развивается, расширяет свои границы, и проблемы, подобные коломяжской, еще не раз будут возникать и требовать своего неотложного решения. Причем дело не столько в неизбежном расширении мегаполиса, а сколько в том, как разумно сочетать требования города и интересы жителей, становящихся невольными жертвами этой экспансии.
Сегодня проблема, как соотнести интересы частные и государственные, стоит не менее остро, чем тогда, почти двадцать лет назад. Поменялись только действующие лица и исторические декорации, а вопросы приняли характер общегородских. Яркий пример — уже набившая оскомину уплотнительная застройка, при которой игнорируются интересы местных жителей. Сегодня недовольных уплотнительной застройкой чиновники нередко обвиняют в «групповом эгоизме» — точно так же и тогда, в конце 1980-х годов, коломяжцев, не желавших покидать свои родные очаги, обвиняли в «коллективном эгоизме», в том, что они своими «кулацкими замашками» тормозят развитие города.
Поэтому в настоящей книге не только подробно говорится о давней истории Коломяг и окрестностей, но и рассматривается новейшая история, которая служит своего рода наглядным пособием и для архитекторов, градостроителей, и для людей, вхожих во власть. Сегодня перед нами стоит та же самая проблема, что и прежде в Коломягах, только уже на уровне всего города. Ситуация повторяется, а выход может быть только один, найденный в Коломягах двадцать лет назад: конструктивный диалог власти и населения, желание и возможность обеих сторон услышать и понять друг друга, умение идти на компромиссы.
Сегодняшний день Коломяг не менее уникален и интересен, чем их многовековая история. Коломяги и в своем нынешнем обличье продолжают оставаться петербургским феноменом. Здесь сложился один из очагов современного малоэтажного строительства в Петербурге, недаром Коломяги называют родиной петербургского таун-хауза. Это настоящий полигон новых архитектурных решений, новых строительных технологий, новых подходов к формированию городской среды. Иными словами, Коломяги сегодня — это территория эксперимента, и, без сомнения, спустя годы его будут внимательно изучать историки и краеведы.
Вместе с тем современные Коломяги поражают удивительными контрастами. Старые бревенчатые дома нередко соседствуют с новенькими таун-хаузами, а покосившиеся деревянные частоколы — с высокими кирпичными заборами, наглухо отделяющими своих владельцев от всего, что происходит на улице. Одним словом, Коломяги сегодня — это причудливое сочетание старой, патриархальной русской деревни и современного элитного малоэтажного жилья, ориентированного на европейский образец.
С полным правом нынешние Коломяги называют «городской деревней». «Понятие город и деревня давно смешались для жителей Коломяг», — писал в июле 2000 года обозреватель «Санкт-Петербургских ведомостей» Сергей Коротеев в публикации, посвященной питерским «городским деревням». Он отмечал, что у каждого — свое мнение на сей счет. Многие жители современных многоэтажек, выросших вблизи Коломяг, рады такому соседству и даже считают себя коломяжцами. Те же, кто всю жизнь прожил в своем деревенском доме, наоборот, называют себя горожанами. Коломяги — большая петербургская деревня. И пока подобные места будут существовать в нашем городе, у него наверняка сохранится своя неповторимая экзотика...
