***
Дрянь.Ублюдок. Ничтожество.
Рита металась по комнате, сея хаос и разруху, которые, впрочем, не сильно сказывались на царившем в помещении творческом беспорядке.
КакОн мог…? Посмел…? Додумался…?!
Раскосые глаза, всегда умилявшие бабушку напоминанием о давно почившем дедушке, турецком подданном, зловеще щурились. Рыжие волосы, наследие иудейских кровей по материнской линии, возмущенно дыбились на всю свою полуметровую длину. А широкая русская душа помогала страдать с подобающим размахом.
Со мнойнельзятакпоступать.Просто нельзя.
Перепачканный мелом и красками черный рабочий балахон, подобно армии Александра Великого, победоносно сметал все на своем пути. Эскизы с укоряющим шорохом спланировали с низкого раскладного столика на пол. Белые фарфоровые слоники, пережившие даже разгромную статью Вениамина Хаяловского «Экспрессионизм абсурда«, полетели следом. К сожалению, с куда более плачевными для себя последствиями.
Яэтоготакнеоставлю.
Мелькнувшее в зеркале отражение, пойманное краем глаза на очередном заходе справедливого негодования, заставило девушку приостановиться.
«Траур по умерщвленной любви, – с мрачно патетическим удовлетворением отметила она соответствие цвета балахона трагическому моменту. – Покурить бы…».
Вообще-то Рита не курила. Хотя и не единожды ею предпринимались попытки приобрести эту достойную по-настоящему творческой натуры привычку. Пока безуспешно. Как раз сейчас стоило попытаться вновь, однако припасенную на этот случай пачку претензионного «Питер Стьювизант« выкурила Ленка, приходившая на прошлой неделе выплакаться после очередного разрыва с очередным Тем Самым Единственным. Для того чтобы идти за сигаретами, следовало найти ключи в наведенном бедламе. Оценив собственные силы на удивление здравомысляще, Рита решила поддаться пагубному пристрастию в другой раз, а сейчас ограничиться традиционным кофе, сварить который было намного проще и быстрее, чем разжиться куревом. Она еще немного подумала и, проявив чудеса дедуктивного мышления, извлекла из-под груды ватманов начатую бутылку коньяка.
Отпив глоток дымящейся жидкости, высокий градус которой обеспечивался не только благодаря температуре, но и щедрой порцией коньяка, девушка поморщилась. Напиток получился невкусным, желчно горьким. Подстать угрюмым думам.
Виски сверлил один вопрос: Почему?
Нет, причина разрыва сомнений не вызывала – Рите все доходчиво объяснили. И про заботливую жену, которой ей никогда не быть. И про образцовых детей, которых ей никогда не воспитать. И про бесперспективность богемного образа жизни, который до добра не доведет. И, конечно же, не забыли рассказать об одинокой старости в доме престарелых, от которой ей никуда не деться.
Как ее вообще угораздило влюбиться в этого чурбана?
Угораздило. Где-то с год назад. Случайный человек на чужом вечере, с легкостью приковывающий к себе всеобщее внимание. Он приятно выделялся в толпе условно мужских особей, всем своим видом излучая надежность. Короткая стрижка, ухоженные руки, хороший костюм, радующий профессиональный взор гармоничным цветовым решением. А на красивом лице – легкая растерянность и ошеломление от переизбытка в зале неординарных личностей. Не устоять. Банальная, а потому действующая, уловка «Простите, я такая неловкая!». Внимательный изучающий взгляд. Тягучий разговор. День мучительного ожидания, перемежающегося с беспросветным отчаянием и раскаянием в собственной нерешительности. Вечерний звонок. Бурная ночь. Многообещающее утро и последовавший за ним Красивый Роман.
А сегодня утром…
