Загорелый коренастый мальчишка, в футболке и коричневых шортах, стоял по пояс в траве посреди калифорнийского луга. Поля панамы бросали тень на его азиатское лицо. Он не сводил глаз с большого двухэтажного фермерского дома, насвистывая под нос мелодию сонаты Гайдна для фортепьяно.
Из окон верхнего этажа донесся раздраженный мужской голос:
— Черт побери!
Затем удар кулака по чему-то твердому.
После минутной паузы женщина спросила:
— Не получается?
— Нет. Я плаваю в этом, но не вижу ни хрена.
— Расшифровка не идет? — спросила женщина.
— Тессерэкт. Если эта штука не густеет, значит, это не заливное.
Мальчик присел на корточки, ловя каждое слово.
— И что? — спросила женщина.
— Ах Лорен, пока это холодный бульон.
Мальчик лег в траву. На луг он попал, перескочив через изгородь, окружающую новый квартал на другой стороне дороги. Летом занятий в школе не было, а его мать, вернее, приемная мать, не любила, когда он целый день мельтешил перед глазами. Совсем не любила.
Перед его мысленным взором возникла клавиатура гигантского рояля. И он, танцующий на клавишах. Музыку он обожал.
Открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним худощавую, седовласую женщину в твидовом костюме. Явно чем-то недовольную.
— Это частное владение, — процедила она.
Мальчик поднялся, отряхнул траву.
— Извините.
— Вроде бы я тебя где-то видела. Как тебя зовут?
— Пол.
— Это имя? — ворчливо спросила она.
— Пол Тремонт. Хотя при рождении мне дали другие имя и фамилию. Я кореец.
— А какое же твое настоящее имя?
— Мои родители велели никогда не упоминать его. Меня усыновили. А вы кто?
Седовласая женщина оглядела его с головы до ног.
— Меня зовут Лорен Дивайс. Ты живешь неподалеку?
Он указал на домики, теснившиеся по другую сторону дороги.
— Землю под эти дома я продала десять лет тому назад. — Она помолчала, о чем-то задумавшись. — Вообще-то я не в восторге от детей, которые гуляют где не следует.
— Простите меня, — потупился Пол.
— Есть хочешь?
— Да.
— Сандвич с сыром подойдет?
Он удивленно посмотрел на нее, кивнул.
В просторной кухне, с линолеумом на полу, со стенами из красного кирпича, он сидел за дубовым столом, уминал сандвич и не сводил с нее глаз. Она столь же пристально смотрела на него.
— Я пытаюсь писать о ребенке, — нарушила она затянувшееся молчание. Это трудно. Я — старая дева и не понимаю детей.
— Вы — писательница? — Он выпил молока.
Она фыркнула:
— Не из известных.
— А наверху ваш брат?
— Нет. Это Питер. Мы живем вместе двадцать лет.
— Но вы же говорите, что вы — старая дева… так называют тех, кто не выходит замуж, кого не любят…
— Замуж я не выходила. А наши отношения с Питером тебя не касаются. Она положила на тарелку сандвич с тунцом, поставила ее и миску с супом на лакированный поднос. — Его ленч.
Не спрашивая разрешения, Пол следом за ней поднялся на второй этаж.
— Здесь Питер работает, — пояснила Лорен.
Пол застыл в дверях, глаза его широко раскрылись. Электронные приборы, компьютерные терминалы, на полках геометрические фигуры из картона вперемежку с книгами и электронными платами. Она поставила поднос на стопку дискет, лежащих на столике.
— Перерыв, — обратилась она к худому мужчине, сидящему к ним спиной.
Мужчина повернулся на вращающемся стуле, скользнул взглядом по Полу и подносу, покачал головой. Его иссиня-черные волосы на висках переходили в яркую седину. Маленький нос, большие зеленые глаза. На столе перед ним стоял дисплей высокого разрешения.
— Мы вроде бы не знакомы. — Он указал на Пола.
— Это Пол Тремонт, соседский мальчик. Пол, это Питер Тути. Пол поможет мне с описанием того персонажа, о котором мы говорили утром.
Пол с любопытством смотрел на дисплей. Красные и зеленые полосы сливались друг с другом, вновь разделялись.
— Что такое тессерэкт? — спросил Пол, вспомнив незнакомое слово, услышанное через окно.
— Это четырехмерный аналог куба. Я пытаюсь научиться видеть его мысленным взором, — ответил Тути. — А ты не пробовал?
— Нет, — признался Пол.
— На вот. — Тути протянул ему очки. — Как в кино.
Пол надел очки, посмотрел на экран.
— И что? Они сворачиваются и разворачиваются. Классно — тянутся к тебе, потом удаляются. — Он оглядел мастерскую. — Ух ты! — Мальчик бросился к черному музыкальному синтезатору, стоящему в углу. — «Тронклейвер»! Со всеми прибамбасами! Меня учат играть на пианино, но я бы предпочел синтезатор. Вы на нем играете?
— Я играю с ним, — раздраженно ответил Тути. — Я играю со всеми электронными игрушками. Но что ты увидел на экране? — Он повернулся к Лорен, мигнул. — Я все съем. Все, что ты принесла. А теперь, пожалуйста, не мешай нам.
— Вообще-то он собирался помочь мне, — надулась Лорен.
Питер улыбнулся:
— Да, конечно. Я задержу его ненадолго.
Час спустя Пол заглянул на кухню, чтобы поблагодарить Лорен за ленч.
— Питер — такой чудак. Он пытается что-то увидеть в других измерениях.
— Я знаю, — вздохнула Лорен.
— Сейчас я пойду домой, но потом вернусь… если вы не возражаете. Питер пригласил меня.
— С чего мне возражать? — В голосе Лорен слышалось сомнение.
— Питер пообещал, что научит меня играть на «трон клей вере». — Пол ослепительно улыбнулся и ретировался из кухни.
![Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/fc/fc39a5abae6443457fe1ac7d2fcc954d4e486557.jpg)
