Те, кто желает повторения прошлого, должны преподавать историю.
Кодекс Бене Гессерит
Когда первого младенца гхола доставили в Капитул из первой, принадлежавшей Ордену лаборатории, Верховная Мать Дарви Одраде приказала устроить по этому поводу скромное торжество в столовой, расположенной на крыше Центральной Башни. Было раннее утро, и два других члена Совета — Тамалейн и Беллонда — проявляли нетерпение, хотя завтрак был сервирован личным поваром Одраде.
— Не всякой женщине удается праздновать появление на свет собственного отца, — шутливо заметила Одраде после того, как Тамалейн и Беллонда высказали свое недовольство: им не пристало тратить время на пустяки при их неимоверной занятости.
На шутку вяло отреагировала лишь пожилая Тамалейн. На ее лице появилась кривая усмешка.
Заплывшее жиром лицо Беллонды оставалось бесстрастным, что для этой женщины было равносильно злобной гримасе.
Разве возможно, мысленно удивилась Одраде, чтобы Белл так открыто выражала свое недовольство по поводу относительной роскоши апартаментов Верховной Матери? Конечно, покои несли на себе отпечаток власти, но это была необходимость, отражавшая многочисленные обязанности Верховной, а не возвышение над остальными Сестрами. Небольшая столовая позволяла во время еды обсуждать дела вместе с помощниками.
Беллонда демонстративно оглядывалась по сторонам, всем своим видом выражая желание поскорее уйти. Одраде так и не смогла, несмотря на все усилия, пробить брешь в броне холодного отчуждения, которой окружила себя Беллонда.
— У меня было очень странное чувство, когда я держала младенца на руках и думала: Это мой отец, — заговорила Одраде.
— Ты уже говорила это, я слышала, — утробным голосом произнесла в ответ Беллонда. Казалось, каждое слово причиняет ей боль в животе.
Смысл неуклюжих шуток Одраде был, однако, совершенно ясен. Старый башар Майлс Тег действительно был отцом Одраде. Она лично собрала клетки погибшего военачальника (сделала соскоб с ногтей), чтобы вырастить этого нового гхола, эту часть «плана возможности», плана, который удастся воплотить в жизнь, если только им удастся воссоздать у себя лаборатории Тлейлаксу. Но Беллонда скорее согласилась бы быть уволенной, нежели поддержала шутки Верховной относительно их последней соломинки.
— Я нахожу это крайне легкомысленным, — заявила Беллонда. — Эти безумные бабы готовы истребить нас, а ты затеваешь какое-то празднество!
Одраде стоило некоторых усилий сохранить благожелательный тон.
— Если Досточтимым Матронам удастся отыскать нас до того, как мы будем готовы к встрече с ними, то отчасти это произойдет из-за нашего низкого морального духа.
Беллонда молча уставилась в глаза Верховной Матери. Во взгляде — безмолвное обвинение: Эти ужасные женщины уже уничтожили шестнадцать наших планет!
Одраде могла бы возразить, что эти планеты, строго говоря, нельзя было считать собственностью Бене Гессерит. Рыхлая конфедерация планетарных правительств, образовавшаяся после Великого Голода и Рассеяния, конечно, сильно зависела от Бене Гессерит, но одновременно продолжали существовать и старые группировки — ОСПЧТ, Космическая Гильдия, Тлейлаксу, остатки священства Разделенного Бога и даже вспомогательные отряды Говорящих Рыб и клики раскольников. Разделенный Бог оставил в наследство человечеству разделенную империю; и теперь все эти интригующие клики и группы, оказавшись перед лицом необузданных и страшных Досточтимых Матрон, были вынуждены искать союза. Бене Гессерит как организация в наибольшей степени сохранившая свою исходную структуру, стала, естественно, первым объектом нападения.
Мысли Беллонды практически постоянно были заняты угрозой, исходящей от Досточтимых Матрон. Одраде знала об этой слабости. Иногда Одраде сомневалась, не стоит ли заменить Беллонду, но… клики и интриги поразили и Бене Гессерит, и никто не стал бы отрицать, что в этих условиях Беллонда, как никто другой, справлялась с руководством архивом.
Как это часто бывало, Беллонда, не говоря ни слова, сумела сосредоточить внимание Одраде на охотницах, которые со столь диким упорством преследовали Преподобных Матерей. Мысли эти испортили настроение тихого торжества, на которое сегодня утром так надеялась Верховная Мать.
Усилием воли она заставила себя думать о новом гхола. Тег! Если им удастся восстановить его исходную память, то Община Сестер снова получит в свое распоряжение самого лучшего башара, который когда-либо служил Бене Гессерит. Башар-ментат! Военный гений, чья доблесть уже стала легендой Старой Империи.
Но сможет ли даже Тег противостоять натиску женщин, вернувшихся из Рассеяния?
О боги, Досточтимые Матроны не должны найти нас! Не теперь!
Новый Тег являл собой непознанные возможности и неизвестность. Тайной была окружена и его смерть во время разрушения Дюны. Тег сумел сделать на Гамму что-то такое, что возбудило необузданную ярость Досточтимых Матрон. Его самоубийственное поведение на Дюне само по себе не могло превратить Матрон в неистовых берсерков. О том, что Тег делал на Гамму в последние дни перед прилетом на Дюну, можно было судить только по слухам и отрывочным сведениям.
