За период с 1947 по 1965 годы я раз десять путешествовал по Сахаре, Судану и Экваториальной Африке. Впечатления от этих путешествий и легли в основу настоящей книги.
За прошедшие годы Африку потряс политический взрыв невиданной силы. Однако в данном случае меня интересуют не политические проблемы, а жизненный уклад африканских племен, сохранившийся вдали от крупных городов в своем первозданном виде.
Африканцы сохранили душевную чистоту и непосредственность: они могут часами сидеть под сенью баобаба и просто «наслаждаться жизнью», а потом несколько дней подряд, невзирая на усталость, преследовать добычу. По-моему, они не только гармоничнее, но и счастливее так называемых цивилизованных наций. Жажда деятельности — это насущная потребность человека, но мы удовлетворяем ее, ведя отчаянную борьбу за блага нашей технической цивилизации, тогда как коренные обитатели Африки воюют с силами природы, что гораздо естественнее и не связано со всевозможными психозами и неврозами.
Я люблю африканцев, восхищаюсь их трудолюбием, мужеством и упорством, которые они проявляют в борьбе с суровой природой. И хотя в своей книге я не касаюсь политических вопросов, мне кажется, что она все-таки дает кое-какое представление о тех огромных проблемах, которые возникают теперь, когда африканские народы перестраивают свою общественную организацию и вместо сотен маленьких племен образуются самостоятельные государства, стремящиеся к миру, благосостоянию и демократии.
Словом «африканец» в Южной Африке называют часть белого населения, а именно буров. В остальных районах Африки понятие «африканец» относится только к черному населению. В одних местах слово «черный» имеет унизительный оттенок, в других воспринимается как оскорбление слово «негр». Я не употребляю этих слов, дабы не унизить коренных обитателей Африканского континента.
Электрозащита срабатывает Двое в пустыне • Три голландца и сгоревший генератор • Меня высылают из страны
— Ты же сам говорил, что больше не поедешь в Сахару, даже если тебе дадут миллион, — заметил один из моих друзей, когда узнал, что я хочу проехать на машине через всю Сахару.
— Мне и не нужен миллион, — ответил я. — А в Сахару я еду ради новых впечатлений и немного из спортивного интереса!
Я еще не забыл о своих злоключениях, связанных с путешествием в Африку в 1947 году. Я решил тогда пересечь Сахару на мотоцикле, несмотря на запрет французских властей, которые считали это предприятие чистым самоубийством. В конце концов мне удалось избежать гибели, но от жажды у меня сошли ногти.
Впоследствии я исколесил Сахару на машине вдоль и поперек и благодаря приобретенному опыту имел все основания предполагать, что мое новое путешествие будет просто приятной прогулкой.
Я достал великолепный лендровер и оборудовал его по всем правилам того высокого искусства, которое именуется автотуризмом. У меня было все: бидоны для воды, канистры для бензина, вентиляторы, электрический кипятильник с питанием от аккумуляторов, провизия, противомоскитные сетки, электрозащита от слишком назойливых визитеров, лебедка мощностью свыше трех тонн, лопаты, противопесочные маты из стальных труб, которые можно подкладывать под колеса, и многое, многое другое.
Меня так и распирало от гордости за все это хозяйство, когда я впервые испытывал машину на безобидных склонах высотой в человеческий рост на военном полигоне недалеко от Копенгагена. Был холодный апрельский день, и град отчаянно хлестал по вымпелу Клуба путешественников, который отважно развевался над передним крылом.
Но вскоре у машины полетел задний мост, и, хотя до мастерской я сумел добраться на одном переднем, настроение у меня упало до точки замерзания.
Мне заменили задний мост, а все мало-мальски важные детали подвергли тщательному исследованию рентгеновскими лучами. Теперь я понял, что возможности Лендровера отнюдь не безграничны. Впрочем, хорошо еще, что эта поломка произошла на полигоне в Дании, а не в дебрях Африки!
От Копенгагена до Марселя я доехал без единой остановки и заснуть смог только на борту теплохода, идущего в Алжир.
В Алжире мне пришлось затратить целые сутки на оформление всевозможных бумаг, связанных с выгрузкой машины. Зато разрешение ехать в Сахару я получил в один миг и тут же отправился в путь.
Атласские горы я преодолел без всяких приключений, если не считать одного забавного эпизода, когда я остановился на ночь неподалеку от небольшого оазиса, лег возле машины и крепко уснул. Вдруг меня разбудили чьи-то отчаянные вопли: оказывается, какой-то воришка решил залезть в машину, но электрозащита сработала безотказно, и он получил довольно мощный удар током. После этого я снова заснул, зная, что бедняга больше не посягнет на мое имущество.
Из Алжира я направился через Гардая, Эль-Голеа, Ин-Салах и Таманрассет на Зиндер. Я выбрал именно этот маршрут (через нагорье Ахаггар), так как он самый живописный. Что же касается второго маршрута — через Танезруфт, то я запомнил его на всю жизнь после своего первого путешествия по Сахаре.
