Часть первая
Пер. В. Голышев и В. Пророкова
Нолан въезжает в парковочный гараж, изготовясь к встрече со сторожем-пуэрториканцем, таким нахальным, что изобразит удивление при виде ржавой колымаги, «шевроле» пикапа, впершегося в этот город «ягуаров». Но машине, выплюнувшей талон, плевать, на чем едет Нолан. Она поднимает руку, как для благословения, как десницу Божью, раздвигающую Чермное море. Нолан минует десяток пустующих мест, въезжает на самый верх и останавливается рядом с пыльным фургоном, который давно никуда не ездил. Он берет свою большую дорожную сумку, выскакивает и глубоко вдыхает цементный воздух. Пока все путем, гараж ему нравится. Здесь бы пожить. Находит винтовую лестницу, где спрятался бы, если бы задумал кого-нибудь ограбить, спускается на пять этажей и ныряет в бибикающий ад предвечерней Таймс-сквер.
Такого столпотворения он еще не видел. Гигантская толчея. Даже идти здесь надо с оглядкой, будто едешь по запруженному шоссе. Он вспоминает прежнюю Таймс-сквер в те давние безоблачные воскресенья, когда с одноклассниками приезжал на автобусе в город, чтобы напиться и поглазеть на проституток. Он прочитал про новый диснеевский парк «Таймс-скверленд», но сейчас это для него сложновато — тут и так все время приходится лавировать, чтобы не врезаться в какую-нибудь старушку. Гриб-дождевик раздувается в груди, а снаружи к ней липнет потная рубашка.
На улице градусов двадцать семь или тридцать, и во всем Нью-Йорке только на нем одном шерстяная рубашка с длинными рукавами. У белых, похоже, персональные кондиционеры под модными итальянскими костюмами, а негры и латиносы пропотели насквозь свои футболки. И кто же тогда, получается, Нолан? Единственный потный белый. Единственный вообще, кто задыхается от бензиновых выхлопов. Пока Нолан сидел в глуши с друзьями и сладострастно грезил об «Арийском отечестве», в городах выросла чужеродная форма живых организмов, гибридная порода, приспособленная дышать собачьей мочой и окисью углерода. Надо кончать с этими мыслями. Сейчас главное — переменить отношение.
Вчера вечером у двоюродного брата Реймонда погодный бурундучок в телевизоре болтал насчет наступления жары, «аномальной» для апреля, и успокаивал местных слушателей какими-то своими выкладками и статистикой, чтобы никто, не дай Бог, не подумал: гляди-ка, вот оно, глобальное потепление, миру приходит каюк. И почему все удивляются, что планета хочет их стряхнуть с себя? Экологический Армагеддон был бы очень кстати, чтобы Нолану отвлечься от своих проблем, поскольку ночью предстояло позаимствовать пикап Реймонда, его деньги и таблетки и исчезнуть в озоне. Последние две недели, с тех пор как Нолан решил перемениться, он почти не спал, и две таблетки ксанакса[1] ничего не могли поделать с мышиной возней мыслей у него в мозгу.
Например, насчет длины рукавов. Прятать ему наколки или надеть футболку, и пусть они сами за себя говорят. Если одна картинка стоит тысячи слов, то вот вам две тысячи минус здрасьте как поживаете очень рад знакомству. Тоже одна из причин заиметь наколки — сразу избавляют от километра пустой болтовни. С другой стороны, войти в офис Вахты всемирного братства с эсесовскими молниями на бицепсе и мертвой головой на другом — это, пожалуй, помешает Нолану донести свою мысль, если, скажем, люди, с которыми он беседует, попрятались под столами. И ведь их за это не осудишь. Давно ли псих-одиночка расстрелял в Лос-Анджелесе приготовительную школу при синагоге?
Так или иначе, будет трудно объяснить, что он делает во Всемирном братстве, тем более что Нолан сам не очень это понимает. И потом, некоторые… практические вопросы в связи с кражей пикапа и полутора тысяч долларов у Реймонда, хотя, если быть точным, доллары эти принадлежат Движению арийского сопротивления. Но дело не только в этом. Если бы только в том, чтобы исчезнуть и начать с чистой страницы, Нолан мог бы пожить в свое удовольствие. Продал бы пикап в Палм-Спрингсе, сдавал бы карты в Лас-Вегасе. Поехал бы в «Дисней уорлд», надел костюм Гуфи, и пускай малышня стучит его по башке.
А чего бы он действительно хотел — это дать каждому мужчине, женщине и ребенку по одинаковой штучке экстази, по крохотной, розовой, как кошачий язычок, конфетке, которая повернула ему мозги или, точнее, дала его мыслям маленький — впрочем, довольно-таки крепкий — толчок в том направлении, куда они и так уже направлялись. Но этому не бывать — бесплатной экс для человечества, — так что хотя бы помочь другим людям найти более плавный путь к тому месту, куда экс привела Нолана.
Между тем он сознает, что если предаваться таким мыслям, это ему помешает. Он будет держаться спокойней, если убедит себя, что просто пришел наниматься на работу.
Неужто всего две недели назад Нолан окончательно принял решение? Долгие две недели обдумывания, хотя — вот что странно — уже знал, как он это сделает.
Никто не обещал, что это будет легко. Нолан, однако, подготовился. Подчитал литературу, начиная с двух книг Мейера Маслоу, основателя и главы фонда «Вахта всемирного братства». Даже пошел и заказал их через книжный магазин торгового центра. Первая книга Маслоу «Доброта незнакомцев», посвященная людям, спасавшим его, когда он бежал от нацистов, и заронила в Нолане надежду, что план его может удаться.
