Донецкая область
16 сентября 2021 года
– Сдал меня Андрий с потрохами. Уходить надо…
Парень в джинсах и камуфляжной курточке, на которой блестели орденский крест и кругляшок бронзовой медали на ленточках, схватил большой камень и откинул его в сторону от замаскированного лаза. Затем второй, следом полетел в кусты третий. Заботится о скрытности прохода теперь не имело смысла – с часу на час сюда должны были нагрянуть «бойцы», а приведет их старый друг, невольно его сдавший.
Причина проста как весь этот жестокий мир – никто не выдержит боли, если несчастную и беспомощную жертву начнут по-настоящему мучить с чувством, толком и расстановкой. Видал он таких, побывавших в СБУ калек, а еще хуже ставших трупами наскоро проведенного после боя допроса попавшего в плен «сепара».
Меловой кряж Донецкого кряжа нависал над его головой, прикрытый у подножия густыми кустами и подлеском. Юрий повернулся – внизу синела лента Северского Донца, сразу за ним, на противоположном берегу раскинулось большое село, там он прикупил в свое время еще один домишко по случаю, где и отсиживался последний месяц. Справа виднелся старинный монастырь, с белыми каменными стенами и зелеными куполами, известный своими святыми и преподобными – туда вела дорога, по которой, сто против одного, и прибудут «бойцы» по его душу.
Час назад в условленное время позвонил сослуживцу – тот, к его удивлению, не отозвался немедленно, а такого никогда не случалось. И это был первый тревожный звоночек. Спустя минуту Андрий перезвонил ему сам – вопреки договоренности пошел не короткий звонок со сбросом, а долгий, от которого душу объял липкий страх.
Похолодевшей рукой Юрий нажал пальцем кнопку старого телефона. Голос сослуживца был спокойный, но напряг ощущался сразу – неестественно, будто рядом находился человек, что тихо шептал тому в ухо – о чем нужно говорить с приятелем.
Пришлось отвечать безмятежным голосом, что-то вроде все хорошо, картошку докапываю, еще пару часов трудиться. Намекнул таким образом, что все правильно понял, и попытается освободить его у места «схрона». По проскочившему словечку «чет» понял, что везут Андрия четверо, и оставлять в живых их обоих никто не будет – дела страшные пошли, с таким кушем на кону, что свидетелей тщательно «зачищают».
Выскочил из дома и спустился на берег, прихватив весла с удочками – типа, на рыбалку, чтобы соседи видели. «Дощанка», с плескавшейся внутри водицей, внимания охотников за чужим добром никогда не привлекала, так что переплыть неширокую реку труда не составило. И Юрий, бросив удочки на берегу, немедленно рванулся через заросли к подножию кряжа, где давным-давно был тайник, о котором ему поведал отец в свое время. Хороший «схрон» – старый, тайна рода!
– Знают двое, знает и свинья!
Ругань застряла в горле, он мысленно проклял тот день, когда сюда привел Андрия – но таскать в одиночку цинки с патронами, ящики с гранатами и оружие было очень тяжко. Так что невольно пришлось попросить помощи у друга детства, ставшего компаньоном по их нелегкому и опасному «бизнесу» – благо «товара» после проведения АТО и немыслимых по жестокости боев имелось в достатке…
– Ох, как мы попались…
Юрий вытащил последний камень из лаза, что всегда маскировался под обычную осыпь, и уже не осторожничая сломал ветки терновника, усыпанные мелкими сливами, с ягоду размером. Люди здесь никогда не бродили по собственному почину – по колючим зарослям терна даже дети не лазили, не желая оставлять на ветках клочки одежды. Очень удачное место для «схрона», главное тут, самому не наследить.
Юрий поднырнул в лаз и пополз, включив фонарик и держа его в руке. Проход напоминал большую каменную трубу, стены гладкие – постарался кто-то из предков, выдолбив каменное убежище. От крымских татар здесь скрывались во время их постоянных набегов, толи от царских войск прятались, что кровью залили булавинское восстание.
– А теперь надо осторожнее…
Напоминание само себе было не лишним – лаз преграждали несколько камней. Понятное дело – убрать их можно за полминуты, никакая это не преграда, если бы не одно «но» – две гранаты «лимонки» с ввинченными взрывателями, поставленные на «растяжку».
Юрий, прикусив губу, снял верхний камень, извернувшись, просунул руку – нащупал вбитый в камень гвоздь и осторожно снял одну натянутую проволоку, затем другую. После чего утер пот, усмехнувшись – сам ставишь, и каждый раз боишься подрыва.
Убрал последние камни, загораживающие путь, после чего рывком протиснулся в проем. И встал на ноги, держа фонарик в руке. Луч света пробежался по меловым стенам, коснулся потолка – небольшая искусственная пещера, три на три метра, да сажень в вышину. На каменном полу несколько армейских ящиков, белые буквы и цифры отразились с зеленых фанерных стенок. Еще один в стороне, чуть в отдалении – к нему Юрий и подошел, присел, откинул крышку.
Завернутый в полиэтиленовый мешок небольшой рюкзачок, с которым любит ходить молодежь и не только – самому Юрию уже было под тридцатник. Рядом в таком же пакете сменная одежда и обувь, приготовленная как раз для такого случая. Как только выйдет на той стороне из лаза, то джинсы и куртку придется сбросить и переодеться – одежду ведь не постираешь, легче выбросить мелом испачканную.