История Больших Призов 1972. Год Фиттипальди.

Я лично познакомился с Хайнцем Прюллером два с половиной года назад. Тогда он впервые взял у меня интервью и уже в тот же день дал несколько советов и указаний о фантастическом мире Формулы 1. Хайнц уже несколько лет с огромным профессионализмом, самозабвенностью и большой любовью следит за этим чудесным видом спорта. Поэтому я уверен, что читатель найдет в ИСТОРИИ БОЛЬШИХ ПРИЗОВ 1972 всю информацию о том, что действительно произошло в этом сезоне - с детальным описанием всей борьбы за чемпионское звание.

Для меня это был самый важный год в моей жизни: сбылась моя детская мечта, и я хотел бы от всей души поблагодарить всех тех, кто помог мне выиграть звание чемпиона.

Эмерсон Фиттипальди. Луни, 9 октября 1972 г.

"Friday, Goodwood, 10 o'clock". Эта телеграма из Колнбрука в Англии стала для меня чем-то вроде радостного электрошока. Еще пару сотен вольт к нему добавило последовавшее позже письмо от гоночного директора McLaren Фила Керра: "Молись о том, чтобы в пятницу не было дождя и чтобы не сломался мотор… и тогда можешь быть уверенным, что это будет захватывающий день". К этому "захватывающему дню" я и мой друг Дитер Штапперт, главный редактор журнала "Powerslide", стремились несколько месяцев. Ведь двукратный чемпион Кан-Ам Денни Халм уже давно все уши нам прожужжал о желтом, как яичный желток, "М20" - новом охотнике за долларами от McLaren.

"Это самая невероятная гоночная машина из всех, которые ты когда либо видел: она, как ракета, взлетает со 160 до 320 км/ч и при 320 еще продолжает разгоняться. На "М20" я подлетаю к поворотам на 30- 40 км/ч быстрее, чем на машине Формулы 1, - а торможу в том же месте. На этой машине нужно ехать как по рельсам, в занос ее вводить нельзя. Лишь Джеки Стюарт все еще считает, что может навязать свою волю "тяжеловесу" Кан-Ам, настраивает его как ему угодно, вместо того, чтобы самому подстроиться под машину. Поэтому именно он, а не я, развернулся в Сильверстоуне".

760 лошадиных сил и 825 килограммов дают не слабое отношение массы к мощности в 1,08 кг/л.с… Я думаю, что личный опыт в кокпите является неотъемлемой частью моей профессии. Я уже сидел рядом с Йохеном Риндтом в Ferrari 250 LM, победителе Ле-Мана; рядом с Майком Парксом в открытой 4,4-литровой Ferrari, в которой встречный поток воздуха бил, как пощечины; рядом с Сеппи Зиффертом в Porsche 908 пронизывающе холодным декабрьским днем в Хоккенхайме, когда мы не могли закрыть двери и поэтому заклеили их клейкой лентой… а теперь Штапперт и я решили стать первыми (и единственными) европейскими журналистами, залезшими в кокпит McLaren Can-Am. Само собой, на место рядом с Халмом.

Денни пробил эту идею у Тедди Майера и Фила Керра, последовали телеграмма и письмо. "Значит, завтра вы, двое сумасшедших, отправитесь в Гудвуд, чтобы убиться. Жаль", сказал Ники Лауда за ужином в Сохо. Легендарная 4-километровая трасса Гудвуд в двух часах езды на машине юго-западнее Лондона является частным владением герцога Ричмонда и Гордона. За 100 фунтов в день ее можно снять для тестовых заездов, но для гонок она давно уже запрещена.

Стирлинг Мосс попал здесь в 1962 году в свою таинственную аварию, сломавшую его карьеру. Брюс МакЛарен разбился здесь в 1970 году на McLaren Can-Am, потому что встречный поток воздуха сорвал капот. Один из четырех болтов механики нашли на трассе. Это случилось почти точно два года назад.

Последняя пятница мая 1972 года: это та фаза, когда Джеки Стюарту пришлось временно отключиться от грома сражений из-за язвы желудка, и Колин Чэпмен по-отечески успокоил своего лидирующего в чемпионате Эмерсона Фиттипальди: "С этого момента Халм для тебя больше не соперник. Как только начнется сезон Кан-Ам, его мысли будут уже далеко от Формулы 1".

Пятница, 10 утра, Гудвуд: серое небо, через которое время от времени пробивались лучи солнца, но чудом дождя не случилось. В боксах: Фил Керр в тирольской шапочке и механики McLaren в темно-синих ветровках с оранжевыми полосами на рукавах. Рядом с боксами успокаивающее зрелище: машина скорой помощи иоаннитов, отделение Чичестер. В McLaren всегда были лишены бюрократизма, являясь командой практиков: поэтому бумаги по отказу от каких либо требований по возмещению ущерба, в случае смертельного исхода, задержали нас ненадолго.

Указания Фила были короткими: "Денни поедет, скорее всего, на 3-4 секунды "off the pace" - медленнее, чем если бы он был один. Лучше всего держись за наливную горловину. И держись от Денни так далеко, как только сможешь, чтобы не мешать гонщику. В остальном полагайся просто на здравый смысл".

10:45 утра: Халм прогрел желтый, как яичный желток, "М20" и выкатился из боксов. Плоский, как доска, "бомбардировщик" кажется неожиданно маленьким и еще меньше, когда сняли капот. Слева от пилота с места пассажира демонтировали огнетушитель и обклеили алюминий пористой резиной. Денни как степной охотник посмотрел на небо: "Довольно сильный ветер сегодня. Джеки бы сдуло из кокпита", с грохочущим смехом сказал он, "И еще одна вещь, Хайнц: сегодня очень много птиц. Следи за черными точками: если увидишь одну - сразу наклоняйся, чтобы в тебя не попало. Эти ублюдки очень мешают. И они не могут лететь быстро - они медленнее, чем можно подумать. Поэтому отдай свой американский шлем. У нас есть второй шлем Bell, против птиц тебе понадобится полностью закрытый".