Испытание властью

ББК 84Р7-4

К 68

Коробейников В.С. Испытание властью. Повесть и рассказы. — Шадринск: Издательство ОГУП «Шадринский Дом Печати», 2006. — 210 с.

Коробейников Виктор Семенович родился в 1932 году в г. Новокузнецке Кемеровской области. По профессии инженер сельскохозяйственного производства. В недавнем прошлом один из руководителей Тюменского облсельхозуправления. Автор двух сборников стихов и двух сборников рассказов. Систематически печатается в областных журналах и газетах. Член Союза писателей России. Живет в городе Тюмени.

© Коробейников В.С., 2006

Родина моя — Кособродия, шалая, как весна, некогда, а ныне в дремной тиши прошлого утонувшая. Так именно живописует отчую землю в одном из стихов друг мой, поэт и прозаик, Виктор Коробейников. Боли и радости жизни, поэзия ее, пережитое все автором в этой стране извечных бродов-колобродов впитала проза одаренного писателя. В юности еще проявилась у мечтательного деревенского гармониста Вити Коробейникова тяга к художественному слову, но поспел он литературно, когда вырвался из стихии жаркой работы и появилось у него время изливать сокровенное на бумаге. Безыскусны по слову живописания Коробейникова и вместе с тем насыщены они жизненным драматизмом. Страницы его книг дышат жаром своего времени, в котором автор жил и которое сам же творил вместе с любимой Россией, с «пашенным» ее народом. Почти полвека отдал своему делу инженер сельского хозяйства Виктор Семенович Коробейников, рабатывая, как говорят у нас в Сибири, и прицепщиком, и механиком, и главным инженером областного сельскохозяйственного ведомства. Побурлил за годы в своем производстве этот рослый мужчина с тяжеловатой ныне, но твердой меж тем походкой и ясным чистым лицом, лучащим молодую энергию. Полнится теперь моя библиотека и книгами Коробейникова. Готовясь писать это вступление, поглаживаю корочки их. Раскрываю книжку стихов как раз на Родине-Кособродии. Думаю: хорошо же погружается в омуты слова поэт. Оттого и просыпается все в нем, что назвучилось его душеньке за десятилетия. В стихе лирикой, конечно же. Сочные песни молодости, старого клуба уют пробуждаются. Оживает роща в саду полуночная, лодка в озере за сутулыми соснами, плесо, туманом умытое. Зябко-тихие утром воды, днем залитые золотом солнца, в лунную ночь — серебром. И бури бередятся поэту в воспоминаниях его души, когда к берегу головы гнут деревья нетрезвые. Но стихает непогодица в видениях, тихо и мирно кругом. И роятся слова обо всем этом. Легко и щемительно льется стих. И такою строфой о родной земле завершается он:

Здесь, где туманы купаются,

Скромно шумят камыши,

Русская жизнь начинается —

Корни российской души.

О русской жизни и новая книга Виктора Коробейникова.

В тесном кузовке вездехода нас было четверо. Все крупные, высокие мужики — страстные охотники. За рулем молчаливый, малоулыбающийся инженер — Виктор. Рядом с ним постоянно вертелся и рассказывал охотничьи байки Геннадий — заядлый рыбак и отличный стрелок. Я трясся на заднем сидении рядом с сорокалетним инспектором-электриком, которого, несмотря на его необъятную фигуру, все звали Славиком.

Когда наш газик, преодолев с надрывным стоном несколько болотистых низин выполз на опушку леса, перед нами открылось красивое озеро Байрык.

Солнце уже опустилось за спину зеленого бора, сумерки сгущались, и мы спешно стали разводить костер— накрыли маленькое пламя целой кучей хвороста. Повалил едкий дым и, казалось, что костер умер, раздавленный грузом веток. Но вот в глубине его появился крохотный огонек. Он то бессильно угасал, немощно падая в дымную завесу, то вдруг вновь появлялся и, казалось, из последних сил облизывал сухие ветки, с каждым разом вгрызаясь в них все глубже и глубже. Наконец, пламя разрослось, и уже никакой ветер не в силах был остановить его разрушительную силу. Седые клубы дыма стали исчезать, уносимые в небо раскаленным воздухом. Чистое, огромное пламя поднялось над поляной.

Вечерняя темнота быстро отступила за наши спины и сгустилась. Недавно величественный мир растворился во мраке, а мы остались на светлом островке. Раскладывали старые шубейки, фуфайки и плащи, готовясь безмятежно отдохнуть после долгой дороги. Но случилось непредвиденное.

Кто-то из нас, в суете случайно уронил в костер заряженный патрон. И никто не заметил этого. Мы улеглись вокруг огня и вдруг раздался взрыв — патрон и дробь разлетелись в стороны, но никто из нас не пострадал.

Совершенно естественно после этого начались разговоры и рассказы о подобных случаях, когда, казалось бы, неизбежная трагедия заканчивалась благополучно, и найти этому объяснение было невозможно.

Когда все опомнились от испуга, соскочивший на колени, Славик заговорил первым.

— Это что! Вот у меня был случай, — взволнованно и громко сообщил он — ехал я на такси из Тобольска, а гололед дикий. Стоять нельзя на дороге — ноги разъезжаются. Попали в аварию. Я сидел на переднем сидении и, веришь — нет, лобовое стекло вдребезги разлетелось, у пассажиров на заднем сидении осколками все лица — в кровь, а нам с водителем хоть бы хны. Ни одной царапины! Вот фокус! Видать, не суждено было.