Исход

После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.

Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.

В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.

«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).

«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».

Памяти Горчева. Оффлайн-копия ЖЖ dimkin.livejournal.com, 2001-2004 [16+].

Непривычный Джером К. Джером.Не веселый юморист, радующий читателя очередными приключениями «настоящих английских джентльменов», а мудрый, во многом опережающий свое время эссеист и сатирик.Тонкий английский юмор Джерома сменяется язвительной иронией, веселье перемежается с грустью — и мы заново открываем для себя давно знакомого писателя.

Работа Жиля Делеза (1925–1995), известного французского философа, «Марсель Пруст и знаки» (первая авторская версия), напоминая по форме своеобразный комментарий к многотомной эпопее М. Пруста «В поисках утраченного времени», является по сути серьезной философской аналитикой знака и текста как таковых. Многие сюжеты и темы, уже знакомые отечественному читателю по различным публикациям на русском языке, находят в предлагаемом вниманию читателя тексте Ж. Делеза свое развернутое выражение.Сборник включает также две статьи философа «По каким критериям узнают структурализм» и «Мистерия Ариадны по Ницше».Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся философской и филологической проблематикой.http://fb2.traumlibrary.net.

Я всегда получал желаемое. Всегда.До встречи с Клэр Уильямс.Я хочу ее тело. Хочу попробовать на вкус эти сладкие губы. Мне необходимо прикоснуться к ней.Она должна была запасть на меня, как и другие девушки… но нет, только не Клэр. Ее внимание сосредоточено исключительно на работе.И от этого я хочу ее еще сильнее.У меня было много женщин, которые падали к моим ногам. У Клэр не должно быть власти надо мной. Так почему я не могу выкинуть из головы ее соблазнительное тело?Это какое-то безумие. Нелогичное. Неуправляемое.

Языков Сергей Станиславович родился в Свердловске в 1959 году, здесь же закончил десятилетку, работал на заводе слесарем, затем — разнорабочим в географической экспедиции АН СССР. Сейчас он лаборант в школе.В нашем журнале публикуется впервые.

1937 год, грозовые облака войны пока еще на далеком горизонте. Хью, Эдвард и Руперт Казалет вместе со своими женами, детьми и прислугой едут в семейное поместье, где планируют провести идеальное лето. Мелкие заботы и непоправимые горести, простые радости, постыдные тайны и тревожные предчувствия – что получится, если собрать все это под одной крышей? Трагикомедия жизни с британским акцентом.

1950. Матриарх семьи Казалетов, всеми любимая Дюши, уходит из жизни, закрывая за собой дверь в мир усадеб и слуг, классовых различий и нерушимых традиций, в котором Казалеты процветали. Луиза, теперь разведенная, влюбляется, но ее роман оказывается не таким уж безоблачным. Полли и Клэри тем временем пытаются найти баланс между семьей и собственными амбициями. Хью и Эдвард, которым перевалило за шестьдесят, ощущают себя потерянными в новом мире. Вилли, которую уже давно оставил муж, должна наконец научиться быть самостоятельной.

1939 год. Как устоять на ногах, когда привычный мир начинает рушиться, близкие становятся чужими, а неминуемая катастрофа все ближе? Каждый член семейства Казалет бережно хранит свои тайны, совершает ошибки, делает трудный выбор, но, безусловно, в свойственной им аристократической манере удерживает равновесие.

1942 год. Война набирает обороты, а хаос вокруг становится привычным. Казалеты разделены: кто-то в Лондоне под постоянной угрозой воздушных атак, кто-то в Суссексе, родовом поместье, где переживает трудное время. Каждый ищет силы для выживания и пытается разобраться в собственной жизни – даже во время войны люди влюбляются, разочаровываются и ищут себя. Смятение охватывает каждого из Казалетов. В такое неспокойное время поддержка семьи необходима особенно остро.