— …Вот я и подумала: если я задержусь до осени, вам с лихвой хватит времени, чтобы подыскать кого-нибудь. Естественно, мне не хотелось бы доставлять вам неудобства. — Сказав это, она пошарила в рукаве своего кардигана и, вытащив оттуда белый платочек с кружевами, незаметно попыталась высморкаться. В это время года ее вечно мучила аллергия.
Хью в тревоге уставился на нее.
— Да мне в жизни не найти никого хотя бы отдаленно похожего на вас.
Его комплимент ударил по ней острым камушком, и она вздрогнула: этот разговор заранее пугал именно из-за этого — его доброго отношения.
— Как говорится, незаменимых нет, верно? — отозвалась она, хоть сейчас, когда ей наконец пришлось произнести эти слова вслух, они больше не казались такими уж верными.
— Вы пробыли со мной так долго, что без вас я пропаду. — Когда она только пришла сюда, все девушки носили короткие стрижки-каре; теперь ее каре было уже седым. — Больше двадцати лет прошло, наверное. Надо же, как летит время.
— И не говорите. — Вот и это неверно, с ее точки зрения — за двадцать три года ей ни разу не пришло в голову возразить ему. Сейчас она отчетливо видела, что он расстроен: жилка сбоку у него на лбу обозначилась отчетливее, теперь в любой момент он мог начать беспокойно дотрагиваться до нее и приглаживать волосы.
— Полагаю, — сказал он, оставив в покое собственную прическу, — нет способа, которым я мог бы убедить вас передумать?
Она покачала головой.
— Понимаете, это из-за мамы. Как я уже говорила, больше она не может целыми днями обходиться без помощи.
Последовала краткая пауза, и он сообразил, что они вернулись к тому, с чего начали. Женщина придвинула поближе к нему настольный портсигар из древесины кальмии — тем утром она, как обычно, наполнила его; с одной рукой пользоваться портсигаром Хью было гораздо проще, чем затевать возню с сигаретными пачками, — и подождала, когда он вынет сигарету и прикурит от серебряной зажигалки, которую миссис Хью подарила ему в год коронации. Как раз в том году компании заказали партию древесины вяза для всех скамей аббатства: она видела одну — ту, что мистер Эдвард приобрел потом, — такая прелесть: синий бархат и золотая тесьма. Она гордилась, что это их древесину выбрали, чтобы сделать частью истории. Будет о чем вспомнить на пенсии.
— Я только хотела спросить, — сказала она, — вы не возражаете, если я помогу вам подыскать замену?
— А у вас есть кто-то на примете?
— О нет! Просто я подумала, что могла бы помочь отсеивать претенденток, приходящих на собеседование.