Инфант

Инфант

Авторы:

Жанры: Современная проза, Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 29 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В очередную книгу Ивана Евсеенко-младшего вошли рассказы и стихотворения, написанные в разные годы (1993—2014). Проза и поэзия автора пропитаны юмором, причем не всегда белым…

Читать онлайн Инфант


© Иван Евсеенко-младший, 2015

© Сальвадор Дали, иллюстрации, 2015


Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

В ожидании

Этот белый старик, копошащийся всякое утро в мусорном контейнере, называл нас с Джоном Стейлбеком чернозадыми неудачниками…

– Вы произведены на свет для разницы, – кряхтел он, сортируя по многочисленным пакетам недоеденные, точно кем-то лениво надкусанные половинки булочек для чизбургеров, – не будь таких ублюдков как вы, приличные граждане не имели бы в своих головах рьяного стремления к праведной жизни. Год, максимум, два, и вас либо зарежут такие же как вы в темном переулке, либо подвесят на какой-нибудь ржавой перекладине. Так что наслаждайтесь пока. Дышите воздухом жизни, грейте свои чумазые рыльца под щедрым бруклинским солнышком.

Джону, стариковская нравоучительная брань, ох как не нравились, и я частенько замечал в такие минуты, как его маленькие кулачки сжимались в глубоких карманах шорт. Мне тоже особой радости слова старика не доставляли. От отчаяния я что-то иногда в ответ повякивал сквозь зубы, но в большинстве случаев помалкивал, в глубине сердца соглашаясь и смиряясь с предсказываемой судьбой. Да и имел ли я право ожидать чего-то лучшего? Моя семья с некоторых пор перестала быть семьей. Все ее члены постепенно, словно по мере моего взросления, отстранились от меня, махнули рукой на мое будущее, превращаясь на глазах в чужих людей и почти врагов. Особенно доставал старший брат. Всё то, чем иной раз старались баловать родители, будь то сладости или игрушки, с жестокой ухмылкой отбирались, а после я чувствовал на своей голове довольно увесистые тумаки. К тому же я был полноватым и видимо поэтому моя кожа напоминала девичью. Эту физиологическую особенность скоро подметили, как родня, так и одноклассники и словно по какой-то тайной договоренности стали называть меня «оно».

– Вот идет «оно»! – кричал мне вслед кто-нибудь из собратьев по школе, – смотрите, как шевелит бедрами! У меня аж встает! Эй ты, бедрастая шлюха, возьмешь в рот? Ха-ха! Черномазая давалка, не забудь подмыться…

Или:

– Зачем вы покупаете ему шоколадные кексы? – зло усмехался брат, – он и так уже не влезает в джинсы, купите ему женские, у них бедра шире скроены. А кексы отдайте мне или сестре.

У Джона тоже жизнь была не ахти. Его отец постоянно и безрезультатно искал работу и потому беспробудно синячил, а мать в дни его бесконечных запоев за двадцатку обслуживала таксистов, чтобы кое-как прокормить отца и троих детей. О Джоне вспоминали только тогда, когда требовалось заполнить документы дабы время от времени получать бесплатную одежду и консервы от благотворительных организаций.

Но были голуби. Лишь они дарили своим видом радость, наполняли жизнь каким-то необъяснимым смыслом. В чем заключался этот смысл, в те дни мы не понимали. Сейчас, вроде, все ясно – красота, чистота, свобода… Может оно и так. Но тогда… Тогда мы просто умилялись их белизне, породистости, пушистым лапкам и… и тому, что они всегда возвращаются. Да, наверное, это главное. Ради них мы с Джоном были готовы на всё. Даже умереть, наверное, были готовы. Хотя…

Тот день выдался пасмурным. Солнце, о котором нам частенько напоминал старик, куда-то подевалось, а заводские трубы выпустили столько смога, что небо сделалось почти черным с крохотными бесформенными окошками тусклого света. Эти окошки постоянно смещались от высокого ветра и иногда казалось, что небо мигает и мигает именно нам. Причем, как-то не по-доброму.

Рони Стелфорд – одноклассник, белый, тезка моего старшего брата, слыл отъявленным ботаном и скупердяем. У него было всё и даже больше чем надо. Прежде всего, любящие родители. А там, как следствие: новенький мотоцикл, баскетбольный мяч и японский набор для гольфа. В школу его всегда подвозили на семейном, цвета бычьей крови Chevrolet El Caminо, в крайнем случае на такси. И он, говоря по чесноку, выходил полной противоположностью нам с Джоном, если бы, конечно, не голуби.

Также как и мы, Рони души в них не чаял. Его отец, дабы поддержать интерес сына, как-то нанял двух дородных плотников и те почти за неделю выстроили у них во дворе отличную голубятню – высокую, со множеством отсеков и регулируемыми бельгийскими летками. И та вскоре ожила. Наполнилась пернатыми разных пород и видов. Дутыши, турманы, роллеры – кого там только не было! Мы с завистью ходили полюбоваться на этих белоснежных полуангелов. Издали, разумеется. Во двор родители Рони нас не пускали.

Смотрели мы с Джоном на эту живую пуховую массу и мечтали, что когда-нибудь и у нас всё поменяется в лучшую сторону. Но все оставалось по-прежнему.

Так вот этот день. Поначалу пасмурный и скучный. (Черт возьми, лучше бы он таким и оставался). Мы увидели Рони неуклюже ковыляющего по направлению к своему дому. И все было ничего, если бы в его тощих потных ладошках не копошился голубь. Это был тот самый редкий вид турмана, о котором мы с Джоном в тайне мечтали – Венский гансел. С бурыми, как будто заржавелыми крыльями, с выразительными глазами, цвета спелой вишни. К тому же, по разговорам знатоков, наделенного королевской статью, со спокойным уравновешенным характером и способностью певуче урчать, как от удовольствия, так и от редкого негодования.


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Избранное

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Быть избранным. Сборник историй

Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Сквозь ад за Гитлера

В конце 1941 года, когда канонир противотанкового артиллерийского дивизиона 22-й танковой дивизии Генрих Метельман прибыл на Восточный фронт, этот воспитанник Гитлерюгенда и убежденный нацист испытывал эйфорию от триумфальных побед вермахта и верил в военный гений Гитлера. Однако вскоре восторг уступил место недоумению, а потом и разочарованию. Война в России слишком сильно отличалась от ярких пропагандистских картинок. И Метельман увидел ее с самой мрачной стороны.Победы сменились катастрофическими поражениями.


Ночь призывает Зеленого Сокола
Жанр: Маньяки

Он сыграл супергероя Зеленого Сокола в четырех сериалах. Он был молод, силён и сражался с киношным Злом… сорок лет назад. Сможет ли он сегодня наказать маньяка за убитую соседку-проститутку?


Ешь и молодей. Секреты правильного питания
Автор: Карл Ланц

В книге «Ешь и молодей» вы найдете полезные советы, как с помощью обыкновенных продуктов питания сохранить молодость и радость жизни. «Старость – не радость», – говорит народная пословица. И это действительно так, но старости, к сожалению, не избежать. Зато вполне реально отодвинуть ее наступление, причем очень надолго. Можно ли назвать Катрин Денёв или Джейн Фонду старухами? Вряд ли, а ведь им уже далеко за шестьдесят пять. Другая мудрая поговорка гласит: «Мы – это то, что мы едим». Так значит, если есть молодильные яблоки, и старость не страшна! Сказки сказками, но и простым людям доступны эффективные средства для сохранения вечной молодости и красоты.


Идолы

Иконы спустились с небес. Они принадлежат врагам человечества. Они отбирают жизнь у людей. Почти у всех.Дол, Ро, Тима и Лукас – Дети Икон – единственные, кто может противостоять способности Икон останавливать человеческое сердце. В своих снах Дол видит девочку, обладающую такими же возможностями.Четверо подростков должны сложить вместе загадочные детали своего прошлого, чтобы спасти будущее всего человечества. И вот четверка отправляется в долгое и опасное путешествие в Юго-Восточную Азию на поиски этой девочки.


Другие книги автора
Повесть и рассказы

Иван ЕВСЕЕНКО — Дмитриевская cуббота. ПовестьВладислав ШАПОВАЛОВ — Маршевая рота. Рассказ.


Отшельник

Офицер-десантник, прошедший через афганскую и две чеченские войны, потерявший там самых близких своих друзей, товарищей по оружию, уходит в отставку. Всё у него рушится: и вера в офицерскую честь, и семья, и привычные понятия о нравственном долге. Разочаровавшись в гражданской, непонятной ему жизни, он едет к себе на давно покинутую родину, в маленькое село на Брянщине, которое после Чернобыльской катастрофы попало в зону отчуждения.Повесть Ивана Евсеенко – это трепетное, чуткое ко всему живому повествование об израненных, исстрадавшихся, но чистых и стойких душой русских людях.


Заря вечерняя

Проблемы современной русский деревни: социальные, психологические, бытовые — составляют основное содержание сборника. Для прозы воронежского писателя характерны острота постановки социальных вопросов, тонкое проникновение в психологию героев. В рассказах и повестях нет надуманных сюжетов, следуя за потоком жизни, автор подмечает необыкновенное в обыденном. Герои его произведений — скромные труженики, каждый со своим обликом, но всех их объединяет любовь к земле и работе, без которой они не мыслят человеческого существования.


Паломник

Герой повести И.Евсеенко, солдат великой войны, на исходе жизни совершает паломничество в Киево-Печерскую лавру. Подвигнуло на это его, человека не крепкого в вере, видение на Страстной неделе: седой старик в белых одеждах, явившийся то ли во сне, то ли въяве, и прямо указавший: "Надо тебе идти в Киев, в Печорскую лавру и хорошо там помолиться".Повести Ивана Евсеенко – это трепетное, чуткое ко всему живому повествование об израненных, исстрадавшихся, но чистых и стойких душой русских людях.