Чарли Ночной Ветер осторожно прикрыл за собой дверь. Помедлил минуту в нерешительности. Потом повернул ключ — щелкнул замок. Чарли взял фибровый чемодан и без шума, медленно спустился по обшарпанной лестнице: он постучал в дверь хозяйке и, когда та появилась на пороге, отдал ей ключ.
— Куда пойдешь? — спросила хозяйка.
Чарли пожал плечами.
— Можешь оставаться здесь. — Глаза хозяйки блестели будто от слез.
— Спасибо. Целая квартира мне теперь не нужна. Хватит и комнаты.
— У тебя есть работа?
— Будет, — сказал Чарли.
— Ну как хочешь, но если тебе не повезет, помни, что место для тебя здесь всегда найдется.
Чарли снова поблагодарил ее, повернулся и пошел по коридору. Он бросил взгляд на пустой почтовый ящик на облупившейся стене и вышел на улицу — звуки, запахи, суматоха большого города поглотили его.
В кафе Уайт-Тауэр на углу он заказал на завтрак котлету.
— Кофе? Молоко? — спросила официантка.
Чарли покачал головой и запил кусок котлеты водой.
Дверь в кафе открылась, и появился бородатый парень.
— Я не я, если это не Индеец с тротуара, — сказал парень и опустил руку на плечо Чарли.
Тот покосился на руку, лежавшую на его плече, но не отстранил ее. Парень перехватил взгляд и убрал руку.
— Жаль, Чарли, — сказал парень. — Очень жаль, — повторил он, — я слышал, твоя мать умерла.
Чарли едва заметно пожал плечами.
— Отчего она умерла? — спросил парень.
Чарли повернулся к нему, словно хотел понять, действительно ли тот хочет знать правду или задает праздный вопрос, чтобы продолжить разговор.
— От сердца, — тихо сказал он.
Парень открыл рот, будто собирался сказать что-то, но тут же закрыл его и быстро пошел к двери.
Чарли попытался дожевать бутерброд, но кусок не лез в горло. Он положил котлету на тарелку, глотнул из стакана воды, поднялся и направился к выходу.
— Эй, а платить кто будет? — крикнула вслед официантка.
Кровь бросилась ему в лицо.
— Простите, я не нарочно, — пробормотал он, возвращаясь.
— Так я и поверила, — сказала официантка.
Глаза у Чарли сузились. Он подошел к стойке и положил возле своей тарелки три монеты: двадцать пять, десять и пять центов.
Выйдя на улицу, он направился к Висконсин-авеню. Звуки большого города заглушали стук деревянных подошв по асфальту. Выхлопные газы раздражали глаза и ноздри. Он посмотрел на солнце — расплывчатый диск лимонного цвета, едва различимый сквозь пелену смога.
Все утро он бесцельно бродил по улицам. Несколько раз его окликали какие-то люди, но он не обращал на них внимания.
К полудню он очутился на берегу озера Мичиган. Грохот прибоя пытался перекрыть гул автомобилей, несущихся по автостраде вдоль озера.
Он стоял и смотрел вдаль на баржу с рудой; за баржей тянулся длинный шлейф черного дыма. Чарли собрался было идти дальше, но кто-то схватил его за локоть:
— Чарли! Чарли! Ты нам так нужен. Куда ты пропал?
Он посмотрел на мужчину и, хотя узнал его в лицо, никак не мог вспомнить его имя.
— Пошли, — сказал мужчина и дернул его за рукав. — Нам в Милуоки дорог каждый индеец, каждый стрелок из лука. Пора показать им, кто мы такие.
Чарли подумал: знает ли этот человек, что только вчера он похоронил свою мать? Конечно, не знает — тот тянул его за собой по краю автострады и говорил без умолку:
— Мы не отступим. Докажем, что с нами шутки плохи. Будем стоять насмерть.
И тут Чарли вспомнил. Три индейских семьи забаррикадировались в заброшенном здании Американской береговой охраны в знак протеста против невыносимых жилищных условий. Теперь здание это было окружено плотной стеной индейцев, белых, горсткой негров.
Многие его друзья принимали в этом участие. Они пытались вовлечь и его, но всякий раз он отказывался — они с матерью считали, что это неверный путь.
— Мы должны приспосабливаться к существующей системе, — говорила мать. — А иначе только выбьемся из сил и вызовем раздражение. Битьем стекол делу не поможешь.
Порой он задавал себе вопрос: чего добилась она, действуя в рамках системы? По образованию она могла быть директором школы, но всю жизнь оставалась учительницей начальных классов.
Порой, видя сомнение в глазах сына, она говорила: «Конечно, это несправедливо, Чарли. Но другой путь тоже не годится. Зло победить злом нельзя».
Все чаще и чаще Чарли сомневался в правоте ее слов. Что он получил? Временную работу на автозаправочной станции? Разве это вознаграждение? Шесть месяцев — самый длительный срок, в течение которого ему удавалось сохранять постоянную работу. Это была работа с динамитом при эксперте — взрывнике, служащем военно — инженерного корпуса. Неужели он не мог рассчитывать на лучшее? Потом неделя работы судомойкой, неделя на платной стоянке автомашин… Проклятье! Что же получил он, отказавшись от битья стекол?
Чарли продолжал идти рядом с мужчиной, который все еще держал его за локоть. Они обогнули извилину шоссе, и Чарли увидел здание береговой охраны, окруженное мужчинами, женщинами и детьми. Они стояли плечом к плечу, взявшись за руки.
— Поспели в самый раз, — сказал мужчина. Он ускорил шаги и потащил Чарли за собой. — Сейчас начнется…
Чарли упирался. Он не был готов к схватке. Мужчина дернул его за руку.