Убийственно пронизывающий ветер гнал по городу холодный ноябрьский воздух и, как будто множеством мелких острых зубов, прокусывал до костей. Она забыла перчатки, однако это даже было к лучшему, так как в противном случае ей, скорее всего, пришлось бы испортить еще одну дорогую пару при осмотре места происшествия.
За неимением перчаток лейтенант Ева Даллас засунула озябшие руки в теплые карманы пальто и взглянула на труп.
Тело женщины лежало на нижних ступеньках небольшой лестницы, которая вела в квартиру, расположенную на цокольном этаже. Еве достаточно было посмотреть на характерный поворот головы трупа, чтобы без помощи судмедэксперта уверенно сказать, что у женщины сломана шея.
По прикидкам Евы, пострадавшей было лет сорок пять. Без пальто, почему-то подумала Ева, хотя какое значение для несчастной мог иметь теперь пронизывающий ноябрьский ветер? Деловой стиль одежды: пиджак, водолазка, брюки, хорошие туфли на невысоком каблуке. Наверное, модные, но в этом лучше разбирается ее коллега, детектив Пибоди, которая должна была тоже вот-вот прибыть на место происшествия.
Никаких украшений, по крайней мере, таких, которые бы бросались в глаза. Нет даже браслета.
Ни сумки, ни портфеля, ни пакета.
На ступеньках нет никакого мусора, на стенах отсутствуют обычные граффити. Ничего, только мертвое тело, прислоненное к стене.
Ева обернулась к женщине-полицейскому, приехавшей на вызов.
— И что же здесь произошло, по вашим сведениям?
— Звонок поступил в двенадцать минут третьего. Мы с напарником находились в двух кварталах отсюда. Вели круглосуточное дежурство. Ровно через две минуты мы уже были здесь. Владелец здания, Брэдли Уайтстоун, и некая Альва Муни стояли на тротуаре. Уайтстоун заявил, что они не входили внутрь. По словам хозяина, в настоящее время дом находится на ремонте и пустует. Они обнаружили тело, когда Уайтстоун привел Муни осматривать квартиру.
— В два часа ночи?
— Да, лейтенант. Они заявили, что весь вечер провели в ресторане, потом заходили в бар. Даже в несколько, лейтенант.
— Понятно.
— Они сидят у моего напарника в машине.
— Я побеседую с ними позже.
— Мы сразу поняли, что жертва мертва. При ней не было никаких документов. Также не было украшений, сумки и пальто. Нам сразу бросилось в глаза, что у нее сломана шея. Кроме того, есть еще несколько признаков насилия: синяк на щеке, разбитая губа. Похоже на нападение грабителей. Но… — Женщина слегка покраснела. — Но что-то тут не так.
Последняя его фраза заинтересовала Еву, и она кивком попросила продолжить.
— Потому что?..
— К ней ведь не просто подбежали и вырвали из рук сумочку. Посмотрите, на ней нет пальто. Значит, его с нее сняли. На все это нужно время. И если убитая упала или ее столкнули с лестницы, то почему она лежит здесь, прислонившись к стене, а не на нижних ступеньках? Сейчас она не видна с тротуара. Больше похоже на то, что ее сюда специально подбросили, лейтенант.
— Не хотите ли вы поступить на работу детективом в отдел убийств, Терни?
— Простите, лейтенант, если влезла не в свое дело.
— Ну что вы, все в порядке. Но она вполне могла упасть с лестницы, неудачно приземлиться и сломать себе шею. Нападавший бежит за ней, оттаскивает ее к стене, где она будет не видна с улицы, снимает с нее пальто и все остальное.
— Да, лейтенант.
— Я согласна с вами, что все равно что-то здесь не так. Однако простого ощущения нам недостаточно. Оставайтесь здесь. Скоро подъедет детектив Пибоди.
С этими словами Ева открыла свой рабочий саквояж и достала из него специальные перчатки и бахилы, предназначенные для осмотра места преступления.
В здешней части нью-йоркского Ист-Сайда царила тишина. По крайней мере, в ночные часы. В большинстве квартир и магазинных витринах не было света. Все закрыто, даже бары.
Конечно, где-нибудь на расстоянии нескольких кварталов отыщется какое-нибудь работающее питейное заведение для полуночников, но слишком далеко отсюда, чтобы рассчитывать найти в нем свидетелей.
Полиция обязательно проведет опрос местных жителей, однако шансов обнаружить кого-то, кто мог видеть, что тут произошло, было совсем немного. В такой жуткий холод с колючим, пронизывающим ветром любой нормальный человек будет сидеть в четырех стенах, предпочитая домашнее тепло и уют каким бы то ни было уличным развлечениям.
Что, собственно, делала и Ева до того, как ей позвонили, — лежала, свернувшись калачиком, рядом с Рорком.
Вот какую награду получаешь за то, что выбрала профессию полицейского, подумала Ева, а в случае с Рорком — за то, что выбрал жену-полицейского.
Ева спустилась по ступенькам и вначале осмотрела дверь в дом, затем проследовала к трупу и присела на корточки рядом с ним.
Да, убитой примерно лет сорок пять. Светло-каштановые волосы, зачесанные назад. Небольшой синяк на правой щеке, засохшая кровь на рассеченной губе. Мочки на обоих ушах проколоты, значит, если на ней были сережки, то преступник аккуратно снял их, а не торопливо вырвал.
Приподняв руку женщины, Ева обратила внимание на ободранное запястье. Что-то вроде содранной мозоли, подумала она, прежде чем прижать палец правой руки женщины к идентификационному устройству.
