Белль Андерсен достала из сумочки мобильный телефон и прочла сообщение от Лариссы Христакис о том, как добраться до Ауры – личного острова Лукаса, ее брата.
«Я собираюсь выходить замуж на Ауре и была бы рада, если бы ты приехала на остров перед началом работы над моим платьем. Паром до острова Кеа отправляется из порта Лаврион под Афинами. Сообщи, когда собираешься приехать, и я направлю к тебе лодку, которая довезет тебя до Ауры».
Паром прибыл на Кеа десять минут назад; с него спускались последние пассажиры. Вдали, у набережной, несколько рыбацких лодок плавно покачивались на кобальтово-синей морской глади, отражавшей безоблачное небо. Портовый городок Кориссия смотрелся очень живописно: гавань обрамляли ряды сверкающих на солнце белоснежных домиков с терракотовыми крышами, а за ними высились зеленые холмы, устланные разноцветным ковром из полевых цветов.
Белль оценила красоту окрестностей, но после четырехчасового перелета до Афин и часа на пароме ей больше всего хотелось добраться до места назначения. «Одна из рыбацких лодок, возможно, прислана за мной», – подумала она, прикрывая глаза рукой от солнца. Неподалеку стояла, болтая о чем-то своем, компания рыбаков, но они не обращали на Белль никакого внимания. Другие пассажиры парома уже исчезли на улицах города. Вздохнув, она подобрала чемоданы и зашагала по направлению к рыбакам.
Майское солнце казалось ей особенно ласковым после серого и промозглого Лондона. Она вспомнила реакцию своего брата Дэна на новость о том, что следующую неделю она проведет в Греции, в то время как он останется в их старом плавучем доме на Темзе, в котором протекал пол.
– Надеюсь, развлекаясь с греческим миллиардером на его райском острове, ты хоть разок вспомнишь о своем брате! – поддразнил ее Дэн. – Пока ты будешь загорать, мне придется опять заниматься ремонтом, а потом я отправлюсь в Уэльс на фотосъемку.
– Я буду работать, а не нежиться на солнышке, – заметила Белль, – и не думаю, что у меня будет много времени на общение с Лукасом Христакисом. Ларисса рассказала, что ее брат проводит большую часть времени работая в офисах своей компании или занимаясь проектами в разных уголках мира. Даже дата Лариссиной свадьбы была согласована с графиком Лукаса.
В разговорах с ней Ларисса часто упоминала о своем брате, и было ясно, что она его обожает. Но у Белль сложилось впечатление, что Лукас Христакис привык добиваться своего, и она подозревала, что Ларисса слегка его побаивается. Даже то, что ее попросили сшить свадебное платье для Лариссы и двух подружек невесты за пять недель, а не за шесть месяцев, как обычно, было отчасти решением Лукаса. Конечно, Лукас не был виноват в том, что модельер, у которой Ларисса изначально заказывала платье, столкнулась с какими-то личными проблемами и исчезла (Ларисса не рассказывала подробностей произошедшего), но, настояв на том, чтобы свадьба, как и планировалось изначально, состоялась в конце июня, он заставил Лариссу сильно понервничать. Девушка чуть не расплакалась, придя в ателье свадебных платьев Белль неделю назад, и вздохнула с облегчением, когда та заверила ее, что платье будет готово в срок.
Белль нахмурилась, вспоминая дрожь в голосе Лариссы, когда та просила ее приехать на Ауру и начать работу как можно скорее. Она еще не была знакома с Лукасом Христакисом, но уже испытывала инстинктивную неприязнь к нему. Она скривилась, но тут же одернула себя – несправедливо переносить свою неприязнь к Джону Таунсенду, деспотичному человеку, которого она с детства считала своим отцом, на всех остальных мужчин. Вполне возможно, что брат Лариссы очарователен – во всяком случае, многие женщины придерживались именно такого мнения, судя по газетным сплетням о его бурных отношениях с несколькими любовницами.
В морской дали что-то промелькнуло. Белль остановилась и увидела моторную лодку, которая мчалась к гавани, оставляя за собой шлейф пены. Лодка замедлила ход, приблизившись к причалу. Она смотрелась очень эффектно, но все внимание Белль привлек мужчина за штурвалом. Ее сердце забилось быстрее. Когда Ларисса сказала, что кто-то заберет ее с Кеа и отвезет на Ауру, Белль и в голову не могло прийти, что это будет сам Лукас Христакис. Фотографии Лукаса в газетах, которые она видела, не шли ни в какое сравнение с реальностью. Хотя на них и была достоверно запечатлена его внешность – зачесанные назад густые черные волосы, квадратный подбородок и чувственный рот, – никакая фотография не была способна передать исходившую от него ауру первобытной силы, его магнетизм, властно приковывавший внимание и не позволявший отвести от него глаз.
![Я из клана камышовых рысей. Книга 2 [CИ]](/storage/book-covers/4d/4dd28b1d3a32cebb216dbb4c0a7aeff3b52832cb.jpg)
