Я хочу извиниться перед читателями, которые не предполагали, что им придется ждать третий том мемуаров полковника Пьята около восьми лет. И надеюсь, они простят меня, когда поймут, какие трудности были связаны с подготовкой документов для публикации, расшифровкой магнитофонных записей и восстановлением хронологической последовательности событий. Вдобавок мне приходилось заниматься еще и своими делами, и только в феврале 1986 года я нашел время для поездки в Марокко, а затем в Египет и повторил таким образом часть маршрута Пьята по морю и по суше (мне повезло — я тоже обнаружил оазис Зазара, который теперь пересох), в конце концов прибыв в Марракеш. Описание невероятного двора эль-Глауи, паши Марракеша, в тексте Пьята сильно отличается от набросков Гэвина Янга из «Лордов Атласа»[1].
И вновь, в Марракеше и в маленьких поселениях Сахары, мне удалось повстречать немало людей, готовых помочь в поисках. Некоторые из них помнили полковника под именем Макса Питерса[2]. Многие пожилые люди, как я выяснил, его уважали. Старики отзывались о нем как о величайшей из звезд Голливуда. Слухи о том, что он был евреем, возмущали их. И все же в Египте о нем не знал почти никто. Мне повезло — на Майорке я побеседовал с одним отставным английским полицейским. Во времена пребывания Пьята в Египте он служил в войсках при Рассел-паше[3] (мемуары которого также подтверждают большую часть истории полковника), и его воспоминания свидетельствовали об истинности многих фактов, особенно тех, что касались работорговли и торговли наркотиками. За вычетом различных точек зрения, основные детали и имена совпадали, что подтвердило и дальнейшее расследование; из «Иджипшн Таймс» и других тогдашних газет я узнал, что эль-Хабашия был известным персонажем — он управлял каирским кварталом красных фонарей и участвовал в разных преступных делах от Тимбукту до Багдада. Сэр Рэнальф Ститон и другие англичане, упомянутые Пьятом, менее известны, хотя Ститон, несомненно, имел какое-то отношение к кинопрокату; и, конечно, все мы слышали о брате Квелча [4].
Мой отставной полицейский смутно помнил Макса Питерса. Когда я упомянул о Джейкобе Миксе, он, однако, пришел в восторг. «Парень из посольства. ЦРУ?» Он хорошо знал мистера Микса, но они познакомились не в Египте, а в Касабланке в самом начале войны и с тех пор не теряли связи. Старый друг полковника теперь вышел на пенсию и жил в Мексике. Меня удивило и взволновало это открытие: отыскался кто-то, способный, если пожелает, изложить историю Максима Артуровича Пятницкого с совершенно иной точки зрения.
Вернувшись в Англию, я немедленно обратился к мистеру Миксу; завязалась переписка. Эти письма были чрезвычайно полезны в работе над данной книгой, но только в мае 1991‑го я смог добраться до Мексики и съездить в деревню, где мистер Микс обитал «в небесном изгнании» — неподалеку от Чапалы[5], на берегу красивого, но грязного озера.
Мистер Микс сохранил облик так называемого ашанти[6], описанный Пьятом, хотя его борода и волосы стали белоснежными, и я невольно вспомнил доброго дядюшку Римуса из диснеевской «Песни Юга»[7]. Пока он не заговорил, было трудно предположить, что передо мной американский шпион. Он вел себя учтиво, в изысканно-старомодной манере южан того поколения, и его спокойная ирония также показалась мне знакомой. Несмотря на более чем почтенный возраст, мистер Микс находился в добром здравии. Конечно, он с радостью расскажет о своих встречах с полковником Пятницким, о котором, по словам Микса, у него сохранились самые теплые воспоминания.
Мистер Микс признал, что по сравнению с Пятницким даже Адольф Гитлер зачастую казался матерью Терезой; но, отметил американец, противоречивость натуры Пьята очаровывала. Впрочем, основной причиной, по которой он оставался с Полковником, выступала, по его словам, исключительно корысть. «Он был невероятно удачлив, — сказал Джейкоб Микс, смеясь. — Я цеплялся за него так, как иные люди цепляются за кроличью лапку». Микс подтвердил, что полковник действительно добился известности в качестве звезды вестернов категории Б и «промежуточных» сериалов[8] нескольких независимых производителей на Гауэр-Галч[9] (голливудское место расположения большинства таких контор); он показал мне полноцветный рекламный плакат, с яркими красным и желтым и с внушительным черным. Плакат предназначался для фильма под названием «Закон ковбоя»; на картинке был изображен сидящий на лошади и машущий рукой ковбой, нижнюю часть лица которого прикрывал платок. Главную роль в фильме играл «Ас» Питерс, снималась картина на студии под названием «Делюкс». Плакат, очевидно, относился к середине двадцатых. Сол Лессер[10] (я познакомился с ним в конце пятидесятых) упоминал о своем участии в сомнительных проектах — создании множества дешевых вестернов и приключенческих лент для кинотеатров, которым приходилось показывать разом две картины, сериалы, мультфильмы и кинохронику, чтобы оставаться на плаву. Мистер Микс также позволил мне взглянуть на сигаретную карточку, выпущенную в Англии «Уиллс и Ко», — ковбой в высокой белой стетсоновской шляпе, с темным платком на лице и с подписью: «Ас Питерс. Летающий Ковбой („Делюкс“)». По словам мистера Микса, у него были и другие сувениры, но большую часть он потерял вскоре после отставки: в его римской квартире случился пожар.
