Пропади оно все пропадом! Флавия ди Стефано хмуро посмотрела в окно. Судя по всему, пробка была гигантская. Начиналась у пьяцца дель Пополо и заканчивалась на пьяцца Венеция. Как вы, наверное, догадались, все это происходило в Риме. Добавим, прекрасным майским утром, когда солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака угарного газа и пыли, намекали, что день предстоит замечательный. Воздух останется свежим, и будет совсем не жарко. Казалось бы, чего уж расстраиваться. Ну застряла в пробке, так наберись терпения, посиди, поразмышляй, понаблюдай в окошко за окружающей жизнью, как все нормальные люди. Это, конечно, верно, но не многих так называемых нормальных людей шофер возит по городу за счет налогоплательщиков в «мерседесе» с тонированными стеклами. И совсем не многие в столь молодом возрасте занимают престижный пост начальника (пусть даже исполняющего обязанности) Национального управления по борьбе с кражами произведений искусства. С солидным штатом, бюджетом и всем прочим.
Но дело даже не в этом. Вряд ли кого-либо из ее коллег, начальников отделов, премьер-министр Италии ждал сейчас в своей официальной резиденции — палаццо Киджи.
В этом и состояла причина равнодушия Флавии к ласковому утреннему солнышку и вообще ко всему живому. Почему-то ужасно кусался воротник, а в голове вертелись одни и те же мысли, что у нее совершенно нет опыта общения с важными людьми и она не умеет создать о себе нужного впечатления.
Утром встала, как угорелая помчалась в душ. Потом, вместо того чтобы спокойно попить кофе, принялась лихорадочно выбирать, что надеть. Зачем-то сильно накрасилась. Посмотрела в зеркало, разозлилась, все стерла, а затем не выдержала и накрасилась снова. После чего слонялась по квартире, проверяя и перепроверяя содержимое сумки, каждую минуту, а то и чаще, подбегая к окну взглянуть вниз на маленькую площадь, не приехала ли машина. В голове возникали кошмарные видения. Вот она, не дождавшись машины, хватает сумочку и бежит на улицу. Спотыкается на булыжной мостовой, ломает каблук. Наконец прибывает на место, запыхавшись, волосы растрепаны. Можно только догадываться, что подумает премьер-министр. В общем, карьера безнадежно разрушена. И все потому, что опоздал чертов водитель. В довершение ко всему она чувствовала себя больной. В желудке творилось нечто невообразимое, да и все остальное тоже было не в порядке. Очевидно, заразилась гриппом. А может, это нервное? Да, скорее всего нервное. Сегодня предстоит пережить тот еще денек, она это знала.
— Флавия, перестань трястись. А то я тоже начинаю волноваться. — Сидящий за кухонным столом Джонатан Аргайл, уже четыре недели как ее законный супруг, а фактически — почти десять лет, поднял голову от газеты. — В конце концов, это всего лишь премьер-министр.
Флавия развернулась и метнула на него недовольный взгляд. Аргайл улыбнулся и потянулся за мармеладом.
— Зачем так переживать? Разве ты в чем-то провинилась? Шедевры Рафаэля и Микеланджело пока еще, слава Богу, находятся в музеях. Ты вчера застрелила какого-то сенатора? Признавайся.
Она наградила супруга еще одним сердитым взглядом.
— Ну вот, по глазам вижу, что нет. Так о чем беспокоиться? — Аргайл встал и сочувственно погладил ее по плечу. — Тем более что твой автомобиль уже здесь. — Он весело помахал водителю внизу.
Флавия схватила сумочку и ринулась к двери.
— И помни, главное — спокойствие, — добавил Аргайл, целуя ее у двери.
— Хорошо.
«Спокойствие, — мысленно повторяла она через тридцать минут, в очередной раз посмотрев на часы. — Значит, я на пять минут опаздываю… отсюда не так уж далеко. Пойти пешком? Тем более что меня почему-то вдруг стало укачивать в машине. Нет, подожду. Главное — спокойствие».
Наверное, в том, что Флавия так переживает, опаздывая на встречу с премьер-министром, была доля вины и Боттандо, ее бывшего начальника, перешедшего на более важную работу. Он любил формулировать универсальные жизненные законы, которые выдавал в виде афоризмов.
— Политик, — произнес он однажды за обедом, делая глоток бренди, — может испортить тебе день. Министр — целую неделю.
— А премьер-министр? — спросила Флавия.
— Премьер-министр? О, этот человек легко испортит тебе жизнь.
Шутка Боттандо в данный момент не казалась ей остроумной. Она поразмышляла, не следует ли попросить водителя пойти посмотреть, как долго это все будет продолжаться, но не решилась. Еще одно правило Боттандо: никогда не показывай, что нервничаешь, особенно водителям, они, как известно, любят болтать. Так что, подобно приговоренному, который осознал, что его участь неотвратима, Флавия глубоко вздохнула и обреченно откинулась на спинку сиденья. И вдруг на светофоре зажегся зеленый свет, машины начали движение, и вскоре впереди показался дворец. «Мерседес» без промедления пропустили во двор, а через несколько минут Флавию проводили сначала в одну приемную, затем в другую, перед кабинетом, который уже целых девять месяцев занимал премьер-министр Антонио Сабауда.
Флавия опоздала на четырнадцать минут, но ее ангел-хранитель не дремал. Премьер-министра Сабауду пришлось ждать сорок минут. Она даже набралась наглости мысленно повозмущаться непунктуальностью отдельных государственных деятелей. Когда ее пригласили в кабинет, нервозность улетучилась, благоговение перед важной персоной тоже, в желудке все успокоилось, и она пришла в свое нормальное состояние.
