Мохнатый от звездной пыли рукав Галактики уплыл в сторону, переместился на левую полусферу экрана и угас. В перекрестье ориентаста медленно вползло бесформенное пятно без единого проблеска света.
«Пять дней, — думал Грант, наблюдал за действиями координатора. — Каких-нибудь пять дней, а я уже не помню ее лица. Странно… Помню глаза — потемневшие, невеселые, помню губы, странную рассеянную улыбку, от которой становилось не по себе… Тина боялась разлуки, но не было в мире силы, которая заставила бы ее признаться в этом… Помню черное пламя волос и еще смешное движение руки, подсознательный жест, которым она время от времени будто прогоняла навязчивую мысль. Но все это — почему-то каждое в отдельности — словно детали мозаики. И расплывчатый летящий силуэт… В чем дело? Причуды памяти?»
Едва слышный звон пронесся в воздухе, громада трансгалактического корабля шевельнулась в последний раз и замерла. Координатор выбросил на панель спокойные огни и начал отсчет.
«До ядра неделя пути, не больше, — думал Грант, пытаясь сосредоточиться, но перед глазами все еще плыло пустынное поле стартодрома, по которому ветер гнал зеленые волны, перечеркивали небо тонкие шпили антенн, и на этом фоне постепенно таяла фигурка женщины — удивительно хрупкая и беззащитная. — Потом еще неделя на подготовку аппаратуры, запуск зондов. И два месяца напряженной работы. И тоски по жене… Вот удивились бы ребята — узнай они, что их бравый командир так безнадежно чувствителен…»
Отсчет кончился. Коротко и требовательно прозвучал гудок — координатор предупреждал людей о необходимости их вмешательства. Грант взял управление на себя.
Подготовка исполнительных механизмов корабля к прыжку заняла не более двадцати минут.
— Все, — сказал Грант будничным тоном, снимая с головы дугу биосъема. Круглое, простодушное лицо его было спокойно и, как всегда, казалось слегка заспанным.
— Сто семь парсеков[1], — отметил задумчиво Умбаа, кибернетик корабля, встретив взгляд командира. — Сто семь…
— И двести тридцать три до ядра, — тотчас откликнулся Вихров, рассматривая черный провал по курсу корабля. — Всего два перехода, если бы не это пятнышко.
Грант тоже не отводил взора от темной кляксы, загородившей путь к ядру галактики, и чем больше он смотрел, тем меньше она ему нравилась.
— Совсем как у Блока, — пробормотал он. — «Ты прислала мне черную розу в бокале золотого, как небо, аи…»
— Туманность Черная Роза! — воскликнул юный энергетик экспедиции Саша Реут. — Звучит превосходно! Командир, вы попали в точку.
— Пожалуй, она больше похожа на мешок, — хмыкнул Умбаа.
— Мешок? — удивился Вихров. — Ну и воображение у вас, мой друг! Право же…
— Успокойся, Виталий, — мягко сказал Грант. — Нарекаю этот ме… гм, это облако туманностью Черной Розы. Боюсь только, что эта роза задержит экспедицию. Размеры у нее…
— Два светогода.
— Иначе говоря, два месяца полета в режиме коротких прыжков в обход туманности. Идти напролом я не рискну — по всем данным облако газопылевое. Энергетик, кажется, не согласен?
Реут замялся, слегка покраснев.
— Мы что — не можем рассчитать прыжок к ядру?
— Можем, — хмуро проворчал Вихров. — С перспективой угодить на выходе в звезду.
— Но два месяца на обход, — вздохнул Умбаа. — Это же океан времени! Времени бездействия…
Грант мысленно улыбнулся, вслушиваясь в разговор, и достал из ниши пульта шлем связи с координатором.
— Внимание, — сказал он, закончив вычисления основных параметров туманности. — Поле гравитации облака велико, я не удивлюсь, если в его центре окажется звезда.
— Масса? — заинтересовался Вихров.
— Порядка трех-пяти солнечных.
— Любопытно, стоит посмотреть вблизи.
— Заманчиво, не спорю, — охотно согласился Грант. — Открыть звезду, да еще внутри облака!.. Но — увы! — мы только разведчики, наша цель — проложить дорогу к ядру Галактики. На зов наших маяков, по нашим следам пойдут большие экспедиции. Каждому свое…
— А КИК? — не выдержал кибернетик. — Разве не найдется работы для КИКа?
— КИК, дорогой мой Умбаа, это всего лишь коллектор информации, — назидательно сказал Грант, — автомат с обширной, но конечной программой. А вот выбрать нужную информацию может только человек.
— Как динамический селектор, — пошутил Умбаа.
— Кто, кто селектор? — не расслышал сказанного Вихров, снимая свой биосъем.
— Умбаа, — сказал Грант, покосившись на кибернетика.
Звездолетчики засмеялись. Грант покачал головой и вскинул над пультом руки.
— Внимание! Контроль функционирования. Разговорам конец.
В зале наступила тишина.
— У меня такое ощущение, — подал голос Вихров, когда прошел контроль и в командном зале вспыхнул свет, — будто стою я на вышке перед прыжком в холодную воду.
Умбаа кашлянул.
— На смену предчувствиям уже пришли ощущения? Между прочим, предчувствия сбываются, когда человек к ним подготовлен. Может быть, ты просто сомневаешься в существовании ядра Галактики?
![Крестный путь сквозь века [Перекресток столетий, Сквозь века]](/storage/book-covers/72/72f3000a881a849b12bd2a73341feb910e5dad02.jpg)
