Хорошая пословица
Авторы: Николай Владимирович Богданов
Жанры: О войне, Детская проза
Цикл: Читаем сами
Формат: Полный
Всего в книге 6 страниц. Год издания книги - 1984.
В книгу вошли рассказы о Великой Отечественной войне из цикла «О смелых и умелых» («Хорошая пословица», «Лайка — не пустолайка», «Весёлый плотник», «Чёрный кот», «Вдвоём с братишкой»).
Читать онлайн Хорошая пословица
Дорогие ребята!
Николай Владимирович Богданов написал много книг для детей и юношества. Когда вы подрастёте, вы прочитаете его книги о первых пионерах и комсомольцах: «Когда я был вожатым», «Один из первых», «Партия свободных ребят» и другие. Он сам был участником событий, о которых рассказано в этих повестях.
В годы Великой Отечественной войны Н. В. Богданов был военным корреспондентом. Его рассказы для детей о войне, собранные в книге «О смелых и умелых», также написаны на основе личных наблюдений. С некоторыми из этих рассказов вас и познакомит книга «Хорошая пословица». Мы надеемся, что вам понравятся герои этой книги — смелые и умелые воины, которые всегда находили выход из трудного положения.
Хорошая пословица
В мирной жизни Афанасий Жнивин плотничал и охотничал. Строил избы. Умел делать и табуретки и столы. Когда пилил, стругал, приколачивал, любил приговаривать. Если гвоздь гнулся, он его поправлял, стукал молотком покрепче и добавлял:
— Не будь упрям, а будь прям!
И на охоте любил сам с собой рассуждать. Бывало, промахнётся по тетереву и скажет:
— Не тот стрелок, кто стреляет, а тот, кто попадает!
На войне Афанасий стал разведчиком. Сначала его ротный повар заприметил. Подходит Жнивин к походной кухне — и всегда с какой-нибудь шуткой-прибауткой. Подставляет котелок для добавочной порции каши и говорит:
— Отчего-то на войне есть хочется вдвойне!
Отметили его весёлость и командиры. Солдат бойкий — значит, нигде не растеряется. А когда узнали, что он охотничал, стали посылать в разведку.
Бои шли в карельских лесах, среди скал и дремучих елей, засыпанных снегом. Лесная война — коварная: без разведки ни шагу. И несколько раз Афанасий Жнивин вражеские хитрости разгадывал.
Однажды заметили на снегу одинокий след. Кто-то прошёл из нашего тыла через линию фронта. Ну, прошёл, и ладно, где же его теперь искать — давно у своих. Лазутчик, наверное. Проскользнул ночью — и был таков.
Но Жнивин припал к следу и говорит:
— Он здесь, позади где-то. Да не один, а несколько. Они друг за другом, как волки, в один след шли.
— Носками-то след к фронту направлен. Что же, они задом наперёд шли?
— А как же, так и шли, для обману, — отвечает Жнивин и показывает: — Смотрите: пятки в следах глубже носков вдавлены. Значит, вперёд пятками шли.
И хорошо, что наши проверили. Пошли по следам облавой и отыскали семерых диверсантов. Под крутым берегом речки прятались — хотели мост взорвать.
После этого случая стали Жнивину доверять самые ответственные разведки.
Но вот однажды и Афанасий попал впросак, да ещё как! Чуть-чуть всю роту не погубил.
Нужно было проверить одну узкую дорогу среди дремучего леса. Деревья стояли вокруг великанские. Сосны вершины подняли до небес. Ели ветви опустили до самой земли. Снегу на них насыпано — целые сугробы. И дорога вьётся по узкой просеке, как по ущелью. И глубина снегов в лесу такая, что узкие лыжи тонут, в сторону не свернёшь.
Рота шла по дороге, взяв лыжи на плечи. Жнивина послали вперёд с отличным лыжником Сушковым.
Сушков шёл по дороге и флажком давал нашим сигналы: впереди спокойно, можно идти колонной.
А Жнивин на широких охотничьих лыжах сходил с дороги, углублялся в лес — то вправо, то влево. Внимательно осматривал, не затаился ли где противник. И, возвращаясь к Сушкову, всё приговаривал:
— Следов нет — и врагов нет!
Вот дорога сделала поворот, нырнула вниз. Вот мост через лесную речонку. Великанские ели так плотно обступили вокруг, что только кусочек неба виднеется в вышине. Опасное место, удобное для засады.
Внимательно обследовал его Жнивин и ничего подозрительного не заметил.
Снег вокруг лежал чистый-чистый, никем не топтанный. Тишина стояла такая, что ветка хрустнет — и то за километр слышно.
— Ладно, — сказал Жнивин товарищу, — беги доложи командиру, что есть место для привала, а то из-за поворота нашим твоих сигналов не видно. Что-то они замешкались. А тут и вода рядом, и посидеть есть где.
Так он отправил донесение, а сам остался и стал внимательно оглядывать незнакомый лес. Что-то сердце у него тревожилось. Было как-то не по себе. Чувствовалось, будто он не один, а кто-то за ним подглядывает.
Что за притча: а ведь никого нет! И зверь не крадётся, и птица не летит…
А всё-таки кто-то смотрит.
Даже поёжился Афанасий. Скорей бы уж наши подошли, одному страшно что-то. А на миру и смерть красна…
И тут взглянул он на большую ель, ветви которой согнулись под тяжестью снега, и увидел такое, что мороз по спине пошёл. Из ветвей на него смотрели два глаза. И это были не жёлтые глаза рыси и не круглые глаза филина, а два человеческих глаза!
Но вот что самое страшное: человека не было видно! Ни рук, ни ног, ни головы. Только глаза! И смотрят пристально, зло.
Когда Афанасий встретился с ними взглядом, он даже зажмурился: «Это смерть моя!» И понял: сделай он сейчас оплошность — погиб…
Старый солдат в таких случаях знает одно правило: главное — не пугаться, не торопиться… Афанасий медленно прислонил к перилам моста винтовку, достал из кармана кисет с табаком, стал вертеть цигарку. И виду не подаёт, что заметил что-то недоброе.
Закуривает Афанасий, уткнулся носом в горстку, к огоньку спички, зажатой в ладонях, а сам сквозь пальцы ещё раз на эти страшные глаза взглянул.
