Чёрные тучи пришли с запада. Они оплели небо щупальцами, как гигантский спрут, цепляясь за облака, пожирая голубизну и золото. Ячменные колосья согнулись под тяжестью ветра и приняли в себя холод. Линия горизонта исчезла, словно кто-то стер её грязной тряпкой, оставив разводы. Повсюду разом грянула серая тьма.
Маленький Сэм не хотел останавливаться в старом доме коневодов, но дикая стихия застала врасплох, и старший брат принял решение за двоих, – троих, если считать лошадь Вилку: непогоду лучше переждать под крышей. Пусть ветхой, но уж какую послал Бог. Джузеппе развел высокую сон-траву, преградившую вход в убежище, и потянул на себя дверь. Она поддалась не сразу: скрипнули ржавые петли, крякнула сухая древесина, зашуршала земля. Заброшенный склад зерна обнажил гнилое нутро, впуская путников. Прохудившиеся стены, остатки мебели, затхлый воздух, чуть мутный и почти видимый глазу – ожившая картинка из страшной книжки.
– Джу, а Джу, – Сэм осмотрелся, вздрогнул и принялся дергать брата за рубашку, – разве это не то место, куда матушка велела не ходить?
Раскат грома обдал мальчишек с ног до головы, словно кипяток. Джузеппе едва заметно поморщился. Он не стал привязывать Вилку – не к чему, да и без нужды. Хромая глухая кляча не боялась грозы и вряд ли сумела бы снести даже хлипкую преграду.
– М-м-мы срезали, – ответил младшему старший.
В просвет криво заколоченного окна Сэм увидел вспышку молнии далеко за пределами ячменного поля, у самого края грозового купола. Вилка улеглась на пыльные доски и тут же задремала, поджав по себя больную ногу. Наверное, стоило развести огонь, пустив в дело пару покореженных стульев, но Джузеппе не стал рисковать.
– Джу, а Джу, а если молния сюда ударит?
Джузеппе вздохнул и уселся у стены напротив окна, жестом предлагая брату сделать тоже.
– Н-н-не ударит.
Гром подобрался совсем близко. Гулкий медный звук, будто кто-то колошматил гигантским кулаком в гигантскую дверь, заставил маленького Сэма послушать Джузеппе и устроиться рядом, ближе к теплому плечу, ближе к защите. Ветер прошил комнатушку насквозь, залез в щели и углы, жалобно застонал в пристройке, некогда служившей для хранения зерна. Джузеппе почувствовал, как Сэм дрожит, и обнял его, успокаивая, согревая.
– З-з-здесь не бывает молний.
– Почему? – малыш захлопал ресницами и сложил губы буквой О.
– Х-х-хочешь узнать? – Джузеппе сказал это тем же тоном, каким обычно предлагал Сэму стащить немного сахара для Вилки втайне от матушки или сбежать на реку, несмотря на запрет, – не з-з-забоишься?
Сэм замотал головой, он обожал истории брата. Хотя бы потому, что рассказывая их Джузеппе не заикался, он входил в роль, словно настоящий актер, один из тех, кого показывали на большом экране в городском кинозале. Вилка захрапела, окончательно провалившись в сон. Первые редкие капли дождя просыпались на крышу. Запоздалые сумерки обняли грозное небо, пожрав остатки света. Сэм собрал всю храбрость в кулачок и приготовился слушать.
– С-с-старая Чезу говорила, что давным-давно, во времена, когда по этим землям свободно бродили племена Великих Равнин, на ячменном поле приключилась беда.
Он пришел в дождь. В тот день над просторами бушевала буря много раз свирепее этой. Лучшие повитухи племени суетились внутри типи, где в муках рожала женщина, а малыш торопился явиться на свет. Сын война и стихии. Стремительный, как молния, громкий как небесный звон. Шаман сказал тогда – быть ему вождем. Мальчика назвали Ниипо, что означает «лето».
Ниипо рос сильным и смышленым. Он бегал быстрее ветра и карабкался по деревьям ловчее белок. Отец, гордый сыном, однажды привел из похода невиданной красоты жеребенка. Строптивого и гордого коня, достойного славного воина. Только Ниипо смог подступиться к зверю, усмирить его. Так стали они неразлучны: смелый юноша и лихой скакун.
Когда пришло время, Ниипо отправился в лес, к озеру, чтобы провести там в голоде и лишениях три дня. На четвертый явился ему во сне дух-хранитель, что был мудр и светел, но просил никому не называть его имени, даже старику-шаману. Так Ниипо обрел себя и вернулся в племя настоящим мужчиной.
Вскоре в битве с врагом пали бок о бок вождь и отец Ниипо. Молодой воин пришел в такую ярость, что один разбил врага: гнал выживших до самых скал, и конь его взбирался по камням, словно горный козел. Молва о подвиге быстро разлетелась по Великим Равнинам. Оплакав павших, родное племя избрало Ниипо новым вождем.
Племя Юного Вождя стало процветать. Куда бы оно ни отправилось, всюду находило благо, будто сами боги избрали Ниипо своим проводником на земле. Каждый военный поход венчался успехом и богатой добычей. Никто не хотел узнать ярость Юного Вождя, и многие сдавались без боя. Ниипо обрел славу и кровавой дланью отметил своего коня.
Кап-кап-кап – дробь дождя стала чаще. Вилка все также храпела под монотонный гул ветра. Сон-трава снаружи намокла и прижалась к земле у двери, источая горьковатый, но приятный запах. Джузеппе прервался, чтобы отдышаться. Сэм втянулся в историю и смотрел на брата, не скрывая детского восторга.
– Джу, а Джу, что было дальше?
