Виктор Брюхов
Градостроители
БРЮХОВ Виктор Васильевич — журналист, писатель, член Союза журналистов России. Автор статей по истории города Бийска, творчеству В.М. Шукшина, соавтор книги "С высоты Шукшинского полета".
Журналист радиокомпании "Бийск".
Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса. Прежде всего, начал строиться комплекс предприятий, так называемого, почтового ящика № 47. Но в ту пору, конечно же, все держалось в секрете, и даже жители города не знали, что за стройка разворачивается на западной окраине Бийска.
Уже осенью 1953 года в город пришли первые эшелоны с людьми, техникой, строительными материалами, прибыли и первые строительные батальоны с Дальнего Востока. Они разбили палаточный городок на опушке леса и жили там до тех пор, пока не построили казармы. Вот что рассказывает бывший боец — стройбатовец Георгий Иванович Бухарин, приехавший в Бийск с Дальнего Востока, из Советской Гавани:
— Получили мы назначение в Бийск летом 1953 года. Что характерно: именно 13 июля исполнилось 50 лет тресту № 122, а мне 50 лет, как я впервые вступил на опушку леса. Вот здесь под соснами до самых холодов спали, пока бараки не построили. Крыши не было над головой, а для санчасти, для штаба стройки, для продовольствия и вещей стояли большие палатки. А мы крышу видели два раза в месяц, когда ходили в баню на бывшую центральную электростанцию, ЦЭС звали ее.
Работали мы за солдатские 30 рублей, но кормежка, галифе, гимнастерка казенные были.
Через год я, снялся с воинского довольствия, демобилизовался и стал работать в тресте плотником-бетонщиком. Тут уж за настоящие деньги работал. Так называемый, почтовый ящик № 47 строили, кто на промышленных объектах, кто на железной дороге, кто на жилье… Генерал в ту пору нами командовал, а прорабом был Юра Шапо. И вот 50 лет пролетело. Последнее место работы — стадион "Прогресс", столяром-плотником там трудился, оттуда и на пенсию вышел…
1957 год. На перроне Московского вокзала в Ленинграде гремит оркестр. На одном из вагонов яркий кумачовый плакат: "Комсомольцы, даешь стройки Сибири!" Кругом чемоданы, рюкзаки, гитары. Молодежь Ленинградской области провожает своих посланцев на стройку в Сибирь. Этот эшелон направлялся в Бийск.
— Славка, ты напиши, как приедешь. Понравится, я следом…
— Сыночек, родной, береги себя. Говорят, морозы там, бураны,
— Ну что ты, мама! Там же юг, даром что Сибирь. Всего-навсего пятьдесят вторая параллель…
— Девочки, как вы думаете, на шпильках в Бийске ходят?
— С первой получки покупаю ружье и на охоту, рассказывают, дичи там!
И вот уже поезд мчит по Транссибирской магистрали шумную семью романтиков дальних дорог. И в каждом вагоне примерно одни и те же разговоры:
— Будем проситься в одну бригаду.
Бийску в те годы везло на приезжих. Они высыпали из вагонов на Привокзальную площадь, слушали приветственные речи, а потом под звуки духового оркестра грузили свои нехитрые пожитки в машины.
В приземистом длинном бараке, именуемом молодежным общежитием, комендант вручил приезжим ключи от комнаты. Обстановка обычная: кровати, тумбочки, стол, картина Левитана на стенке, радио.
— Граждане, я разочарован, — с шутливым огорчением говорил Толя Новоселов, смуглый черноглазый паренек. — Думал, нас встретят брезентом палаток и звездами величиной в кулак, а тут полный комфорт, как в ленинградской гостинице.
— Семочкин, тебе не кажется, что жизнь твоя поблекла с этого момента?
— Я лично приятно поражен. Кто-то до нас построил этот дом. Опередили все-таки, черти…
Анатолий Новоселов и Александр Семочкин — коренные ленинградцы, жили на Васильевском острове, чуть ли не в соседях. А третий — Слава Коновцев — из Волхова. Познакомились в вагоне и решили не расставаться.
Назавтра всех троих определили в бригаду каменщиков.
— Чует мое сердце, ребятки, бригадир — сердитый и суровый сибиряк. Готовтесь к встрече и запасайтесь мужеством.
Новоселов достал из чемодана томик Есенина и наугад прочитал:
— Разбуди меня завтра рано,
О, моя терпеливая мать!
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать…
Утром, наскоро перекусив в столовой, зашагали на работу. Около вагончиков на железных полозьях уже сидело несколько человек.
— Где бригадир-то, представиться надо.
— А вон, с Любкой говорит. Саня, к тебе пришли…
Вместо здоровенного мужика, каким представляли ребята бригадира сибирской стройки, они увидели долговязого вихрастого одногодка. А когда Славка Коновцев бросился к нему навстречу с радостными возгласами: "Санька, Булочкин, ты ли это?" — совсем изумились. Такое действительно случается редко.
