Во всём, что произошло в тот день на Николиной горе, немножко виноват я.
Николина гора — это дачный посёлок на берегу Москва-реки.
Ровные, как стадион, поля, чистенькие берёзовые перелески, гладкий асфальт шоссе и вдруг — крутым обрывом падающая к реке гора, густо поросшая сосной, елью, черемухой, липой и дубом. Буйные, как в южноуральских лесах, травы скрывают крутые тропки, и за сплетением деревьев и кустарника не сразу увидишь дачи, раскинутые в зелёных зарослях.
Было утро, но июньское солнце не особенно считается со временем. Несмотря на ранний час, оно палило, больше чем добросовестно. Я только что приехал сюда, и мне очень хотелось выкупаться.
Тут я и предпринял то, что в дальнейшем привело к чрезвычайным событиям. Я позвал с собой Славку, сына хозяйки дома.
Славка задумчиво почесал стриженый затылок, вскинул голову, прищурил на меня сначала левый глаз, потом правый, — они были у него серые, с рыжевато-зелёной искоркой, — поддёрнул трусы и, не говоря ни слова, поскакал к обрыву, будто собирался, разбежавшись, бултыхнуться в воду прямо с кручи.
Мы переплыли с ним на другую сторону реки, — она была здесь неширокая — и улеглись на берегу, нежась в мягком горячем песке.
— Ничего себе, тёпленький, — сказал Славка, делая на своём животе горку из песка. — Вот почему старые люди любят, чтобы было тепло, а мне так всё равно? Мне еще девять лет. Даже ещё не девять, а пятого июля будет. У нас в классе всем по девять, и все перешли в третий класс. Хорошо, да? Учительница говорит, что так и надо. Ясно, что надо. Зачем же тогда учиться, если не переходить?
Тут Славка немного помолчал. Потом, всё так же играя песком, сменил тему разговора:
— Меня ребята, знаете, как зовут? «Вратарь Хомич». Это потому, что я у нас вратарь. Только в футбол мы играем по вечерам, а днём воюем. На мечах и шишками. Воевать тут хорошо! Да! Только у них в армии пятеро, а у нас трое. У них командир Витя Балтик. Он большой, ему тринадцать лет. Балтик — это потому, что он хочет стать моряком. А у нас командир — Коля Иорданский. Знаете, такой профессор был. Он умер, а Коля — его сын. Но Коля не будет профессором, он будет ботаником… Нас, значит, трое. Ещё Валька, Колин брат. Только он совсем маленький — семь лет. А Коле двенадцать.
— Ты, наверное, любишь арифметику? — сказал я.
— Арифметику?. Люблю. Я все предметы люблю. А вы почему подумали про арифметику? Всё время цифры называю? Ну, так это же очень важно — сколько лет. Нот, например, нам всем троим двадцать восемь, а им пятерым — сорок восемь. Большая разница? На двадцать. А мы всё равно побеждаем. Потому что они действий не делают, а мы делаем. Наш Коля такую особую тактику придумал. Вам это интересно?.. А то некоторым взрослым неинтересно. Коля говорит, что они просто не понимают. Вот у Вити Балтика бабушка есть, она на той неделе с Урала приехала. И как приехала, всё ворчит, что мы разбойники. Это ока ругается так. Не понимает, что никакие мы не разбойники.
А тактика у нас такая. Коля сказал, что раз нас мало, то мы должны брать хитростью. Они действий не делают, а мы будем делать. Мы делаем так. У нас у всех мечи. Настоящие, только деревянные, сами сделали. На мечах мы врукопашную дерёмся, а стреляем шишками. И Коля придумал так. Мы на них будто нападаем, а сами отступаем, бежим. Они за нами, а мы — в засаду. У нас там целая куча шишек. В ямках. Девятьсот восемьдесят семь штук. Я сосчитал. Девятьсот восемьдесят семь. Это НЗ. А так ещё есть. Как они погонятся за нами, побегут к засаде — мы давай пушить. А им отбиваться нечем, и мы побеждаем.
Сегодня у нас генеральное сражение. Кто победит, тот всегда будет выбирать на футбольной площадке сторону, какую хочет. Ясно, что мы!..
Тут Славка неожиданно умолк, уставив взгляд в противоположный берег.
— Ой-ё-ёй, — озадаченно и тихо пробормотал он. — Подслушали!.. Во-он за кустом. Видите? Да вон же, за тем, который сбоку… Ну, будет мне нагоняй! Всю тактику разболтал. Придётся теперь доложить командиру. Да?.. Вот, я тоже так думаю. Тогда давайте скорей обратно.
Пришлось нам срочно плыть обратно. Когда мы, поднимаясь в гору, проходили мимо прибрежных кустов, из них высунулась светловолосая вихрастая голова, и вражеский разведчик тоненьким голоском проговорил ехидной скороговоркой, передразнивая:
— Коля сказал, что надо хитростью, они действий не делают, а потом из засады шишками… Всё слышал!
Славка высокомерно вскинул голову и даже глазом не повёл, будто всё это его не касалось. Только когда мы отошли на изрядное расстояние, он сказал мне с укоризной:
— Вот. Видали?
Через полчаса под верандой дачи собрался военный совет. Все трое были в боевой форме: у каждого сбоку висел меч.
Коля, высокий худощавый паренёк с весёлыми и быстрыми карими глазами, сказал речь:
— Вот вам и генеральное сражение! Теперь как побеждать будем? И всё из-за Хомича. А ещё помощник командира. Выболтал военную тайну. За это знаешь, что бывает? По правилам мы тебя должны расстрелять, но раз сегодня генеральное сражение, мы тебя расстреливать не будем. Мы тебе просто объявим выговор. Кто — за?
— А мне тоже надо голосовать? — спросил Славка.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
