Где валяются поцелуи
Авторы: Ринат Рифович Валиуллин
Жанр: Современная проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Фрагмент
Всего в книге 46 страниц. Год издания книги - 2014.
Если вы никогда не были в стране, где валяются поцелуи, то можно получить визу или даже вид на жительство, просто скинув маски, как это сделали герои одной венецианской истории.
Читать онлайн Где валяются поцелуи
Он зашел в темную проходную двора, задумчивый и рассеянный, когда неожиданно перед ним возникла фигура и объявила женским голосом:
— Деньги давай!
— Сколько? — спросил безразлично, заметив в руках девушки ствол.
— А давайте все.
— На! — вырвал он театрально, словно сердце, бумажник из-за пазухи.
— Что же вы так без сожаления сорите деньгами? — взяла незнакомка кошелек, вытащила купюры и, бросив ему в ноги опустевший кожаный чехол, зачем-то пересчитала деньги.
— Скучно, — поднял он портмоне и сунул его обратно к сердцу.
— Так вы, наверное, только с хорошими людьми общаетесь?
— Пожалуй, если не считать вас.
— Вот и мне скучно.
— Так вы, наверное, никого не любите?
— Даже не знаю, что ответить. Выровняло всю любовь, как катком, плоская она стала что ли, — поежилась от холода девушка и втянула свою длинную шею в плечи.
— Замерзли совсем?
— Конечно, полчаса вас ждала в этом закоулке.
— Почему выбрали именно этот, здесь же довольно светло? Хотя могли бы шмальнуть по фонарю, чтобы запустить сюда мрак.
— Именно поэтому, — снова поежилась она.
— Чаю не хотите выпить? Я живу в этом дворе на седьмом этаже.
— Жаль, что не на седьмом небе…
— С вашей игрушкой это можно исправить.
— Вам не кажется странным, что жертва приглашает преступника на чай? — переступала стройными ножками на высоком каблучке девушка.
— Нельзя же вас отпускать в таком состоянии, вы ведь черт знает что можете натворить. К тому же у вас приятный голос.
— Спасибо, а с чем будет чай? — улыбнулась девушка и убрала пистолет в сумочку.
— С клубничным вареньем.
— Откуда у вас оно?
— Разве я похож на человека, у которого не может быть клубничного варенья?
— Очень похожи. У скучных людей даже с сухарями туго.
— Почему?
— Потому что они предпочитают есть в одиночестве пирожные в кафе.
— Давайте поспорим!
— Давайте, только чем вы будете платить? Ведь денег у вас уже нет.
— Может, дадите в кредит?
— К сожалению, мой банк только что закрылся. Есть другие предложения?
— Павел, — протянул он руку.
— Руку мне действительно давно никто не предлагал. Фортуна, — сняла она перчатку и в ответ протянула свою ладонь. — Кстати, у меня есть свежий батон. Не смогла удержаться, проходя мимо булочной.
— Тогда сам Бог велел.
— Что велел?
— Даже если вы на краю отчаяния, стоит ли бежать от чая?
— А с чего вы взяли, что я на краю?
— Преступление всегда край. Ну, так мы идем или нет?
— Страшно.
— Чего вам бояться, у вас же пушка!
— Вдруг соблазните меня и изнасилуете.
— Хватит уже мечтать, — едко пошутил Павел. — Еще раз повторить про пушку? Вон мой подъезд, — указал на серую скалу из кирпича, которая поблескивала стекляшками неспящих окон. В небе спокойно дремала луна, прикрывшись темным одеялом случайного облака. Даже свежий весенний воздух не вдохновлял ее на подвиги.
— Старый дом, — двинулась она в сторону подъезда, не глядя на попутчика.
— Кто здесь только не жил.
— Что, все умерли? — робко пошутила Фортуна.
— Только великие.
— А вы хотели бы к таковым относиться? — двигалась она медленной легкой походкой чуть впереди него.
— Уже нет. Хочется жить, а не относиться.
— А вы что делаете?
— Снимаю.
В этот момент Фортуна остановилась и обернулась.
— Я про квартиру, — затянул неувязочку Павел.
— Так лучше.
Неожиданно навстречу им выбежала какая-то шавка и начала истошно материться.
— Черт, бегают тут всякие, — вздрогнула Фортуна.
— Не бойтесь, она не кусается, — отозвался из темноты голос. Хозяин не спеша перебирал ногами вслед за четвероногим другом.
— Я тоже не кусаюсь, но зачем же об этом так орать?
— Она в наморднике, — не услышал ее слов владелец собаки.
— Лучше бы ей глушитель надели, — добавила еще тише Фортуна.
Дом был действительно пожилым и грузным, с лишним весом опыта и недомоганий. Шершавое мрачное лицо прошлого века, изъеденное окнами, лишний раз напоминало, что по ночам его мучила бессонница. А всякий раз, когда входили люди, он открывал рот, тяжело вздыхая и громко чмокая губами, провожал их в глубь себя, по широким бетонным лестницам, в свой внутренний мир, где теплилась жизнь. Он, как никто другой, знал, что жизнь — это цепь причин и следствий, которую надо постоянно смазывать любовью, чтобы не скрипела от обстоятельств. Гулкие шаги жильцов, как стук сердца, отдавались в его душе. Давление было ни к черту: то опускалось, то поднималось, как сейчас. Наконец лифт остановился на седьмом и из него вышли мужчина и женщина.
— Вы всегда с собой на дело берете батон? — с интересом разглядывал Павел красивые руки своей неожиданной гостьи, принимая из них хлеб.
Фортуна, гармонично встроенная в кухню Икеи, промолчала. Под ножом у Павла затрещал багет. Полетели крошки. Вместе с хрустом раздался запах свежего хлеба. Звук только усиливал аромат, будто хотел взять на себя его функцию. Павел смотрел на Фортуну, она на него. Они могли так бог знает сколько времени: он не знал, что сказать, и она не знала, что слова уже не имеют значения. Губы ее улыбнулись и закусили бутерброд с колбасой, который успел приготовить Павел, потом они приняли фарфор и горячий чай.
— Так что вас толкнуло на дорогу разбоя? — достал он из шкафчика клубничное варенье.
