Гарь

Гарь

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Сибириада

Формат: Полный

Всего в книге 167 страниц. Год издания книги - 2010.

Религиозный раскол, который всколыхнул в XVII веке Россию подобно землетрясению, продолжается и до сего дня. Интерес к нему проявляется сейчас не из археологического любопытства. На него начинают смотреть как на событие, способное в той или иной форме повториться, а потому требующее внимательного изучения.

Роман Глеба Пакулова «Гарь» исследует не только смысл и дух русского церковного раскола. Автор с большой художественной силой рисует людей, вовлеченных в него. Роман уже обратил на себя внимание не только многих любителей художественного слова, но и специалистов — историков, мыслителей.

Читать онлайн Гарь


ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вторую седмицу не молкнет гуд сорока сороков московских колоколен. Звонарь Ивана Великого старец Зосима от труда бессонного изнемог, сидит на полу звонницы, подперев костлявым хребтом каменную кладку, и, вяло помахивая рукой в сползшем на локоть пыльном подряснике, управляет малым звоном, вроде бы только пробуя настрой колоколов, а уж и теперь земля и небо постанывают. И так который день. Едва тронулся Никон с мощами святого Филиппа из далёкого монастыря Соловецкого, так и возликовали города попутные вплоть до Первопрестольной. В ней теперь пребывать святому, тут ему особая честь и привечание.

Отряжённые в помощь Зосиме дюжие стрельцы — пятеро с одной, пятеро с другой стороны семидесятитонного колокола — чуть-чуть покачивают напруженным вервием многопудовое било.

— Бо-ом!.. Бом!..

От колоколен до теремных крыш и обратно метельными табунами шарахаются голубиные стаи. Обессилев, припадают на кровли, но новый рёв меди подбрасывает их, и они, одуревшие, соря помётом и перьями, всполошно умётываются ввысь, но тут же снежными хлопьями сваливаются обратно. Зной июльский, ярь златокупольная, переголосица стозвонная. Ни облачка, ни ветерка.

На много вёрст видны с колокольни окрестные дороги, виляющие к стольному граду. Потому и сидит на самом темени Ивана Великого остроглазый послушник. Он-то и узрел первым в сиренево-маревой дали движение к Сретенским воротам, пыль высокую и шевеление многолюдное. Векшей скользнул вниз в медностонущее творило, заблажил:

— Везу-у-ут!!!

Откупорил Зосима уши, заткнутые овечьей шерстью, силясь уразуметь оглушённым умом — о чём вопиет послушник? Уразумел, поднялся на тряских ногах, строго нацелил на стрельцов очёсок кудельной бородёнки и бодро зарубил сверху вниз растопыренной пятернёй. Упёрлись и дружно закланялись по сторонам толстотулого колокола взмокшие стрельцы. И взревела утробно во всю свою грудь крепкокаменная звонница, от рвущей боли в ушах расстегнулись стрелецкие рты.

— До-он! Бо-ом-м! До-о-н-н!! Бо-о-ом-м!!!

И, повинуясь Ивану Великому, будто под бока пришпоренные, радостно взыграли все прочие звонницы московские, оповещая люд православный о явлении к месту вечного упокоения святых мощей митрополита Филиппа, умученика Отроч монастыря, удавленного по приказу многогрешного царя Ивана Грозного окаянным Малютой Скуратовым.

От гуда всемосковского заколыхалась земля, ахнул, приседая, запрудивший улицы народ, хлынул толповою стеной к Сретению. Вихрь пыльный, горячий взыграл над Боровицким холмом и пошёл, колобродя, к Зарядью.

У церкви Димитрия Солунского и дальше — вдоль мучного ряда и до ворот Сретенских — обочь дороги глухим заплотом стрельцы выставлены. Начищенные полумесяцы бердышей волнами колеблются, будто два ручья переливаются, отблёскивают ярь солнечную, жгут глаза. Тут, у Солунского, не так гомотно, тут стрельцов погуще, тут сами большие бояре плотно стоят, да в степенности. Им и жара не жара: одеты богато, по-праздничному — в шитых золотом полукафтаньях, в мягких узорчатых сапогах, в шапках горлатных да в опушённых соболями мурманках. У древних князей и бояр седые навесы бород от тяжкого дыха на груди ворошатся. Стоят, переглядываются ревниво — не выпер ли кто поперед другого не по чину. Первенствующий здесь — воевода Алексей Никитич Трубецкой, друг царя. Он и мощи святого Иова встречал. По левую руку от него мается краснолицый и потный князь Никита Иванович Одоевский, комнатный боярин и дружка государев. По правую руку замер степенный, себе на уме, оружейничий Богдан Хитрово, тоже любимец царёв. За ними теснятся полукольцом тесть государя Илья Милославский, дядька царя Морозов Борис Иванович, князья и бояре Стрешневы, Салтыковы, Долгорукие и прочие. Здесь же во втором и третьем ряду приказные дьяки — Иван Полянский с Дементием Башмаком со товарищи.

А обочь дороги, чтоб не застить очей думских бояр, чинно замерло чёрное и белое духовенство московское, высшее. Наособицу, по другую сторону дороги, впереди пяти рядов певчих, скучились дьяконы и протопопы во главе с духовным отцом царя Стефаном Вонифатьевым. Тут одеждой скромной, опрятной, лицами радостными выделяются настоятель Казанской церкви, что на торгу, Иван Неронов, Даниил костромской, протопопы Логгин муромский с Аввакумом Петровым да смешливый муромский поп Лазарь.

За певчими — море людское, мужская и женская часть родовитых фамилий московских. Стоят друг от друга отдельно, как в церкви.

Едва показалась чёрная, заморской работы рессорная повозка, грянул многоголосый хор, вплёлся ладно в колокольный стон. На повозке стоял огромный гроб-колодина, покрытый чёрным покровом с белым схимническим крестом. В ногах гроба, лицом к сияющим главам кремлёвских соборов, сидел митрополит Никон, великий ростом и телом, моложавый для сорока семи лет, во всём чёрном с чёрными же чётками, свисающими с запястья. Мотая на стороны пегой от проседи широкой бородой, Никон без устали благословлял народ золотым наперсным крестом. Из-под насевших на цепкие глаза кустистых бровей он скользил по лицам синим и весёлым прищуром, тая в бороде благостную улыбку. К повозке сквозь цепь стрельцов рвались толпы, ползли, причитая и плача, убогие и калеки, матери тянули ко гробу святого истаявшие от хвори тельца дитятей. Падал на колени народ, сгибался в земных поклонах к пышущей пылью и зноем земле. Дым кадильньй сизо дрожал над головами, блестели златотканые ризы, мокрые лица и бороды. Плач, пение, охи колокольные…


С этой книгой читают
Тени исчезают в полдень

Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.


Каторжная воля

На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?


Лонгборн
Автор: Джо Бейкер

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Воевода

Младший брат известного государственного деятеля XVI века Алексея Адашева Даниил участвовал в Казанских походах, командовал передовым полком в ливонской войне, отражал набеги крымских татар. Однако судьба храброго воеводы оказалась трагичной: когда гнев Ивана Грозного внезапно обрушился на бывшего фаворита, Даниил вместе с братом сложил голову на плахе…Одному из крупнейших военачальников XVI века, участнику Ливонской войны и войн с крымскими татарами, воеводе Даниилу Фёдоровичу Адашеву (?–1561) посвящён новый роман известного писателя-историка А. Антонова.


Люди не ангелы

Иван Стаднюк — автор известных книг «Люди с оружием», «Человек не сдается», «Люди не ангелы».Первая книга романа «Люди не ангелы», вышедшая в «Молодой гвардии» в 1963 году, получила признание критики и читателей как талантливая и правдивая летопись советского поколения украинского села Кохановки, пережившего годы коллективизации и подъема, а также репрессии, вызванные культом личности, но не поколебавшие патриотизма героев.Во второй книге романа «Люди не ангелы» Иван Стаднюк также художественно и правдиво прослеживает послевоенные судьбы своих героев и современные перемены в жизни села Кохановки.


На пути к роману "Туманность Андромеды"

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Прелесть необычайного

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бронеавтомобили «Остин»

Самыми же массовыми броневиками Русской армии стали «остины». За период с 1914 по 1919 год было изготовлено около 250 боевых машин трех английских и одной русской серий. Простые по конструкции и надежные в эксплуатации (по тому времени, разумеется), эти бронеавтомобили хорошо зарекомендовали себя на фронтах первой мировой, а затем и гражданской войны в России. Они использовались в различных климатических условиях от Белоруссии до Дальнего Востока и от Архангельска до Средней Азии и Кавказа, и повсюду с неизменным успехом.


Хроники времен Екатерины II. 1729-1796 гг.

Это издание представляет собой историко-документальное исследование, результат пятнадцатилетнего изучения екатерининской эпохи, включая работу в архивах России, Франции, Англии, в меньшей степени — Германии. Цель автора — высказать свою точку зрения на ряд ключевых проблем царствования Екатерины II, остающихся предметом дискуссий, и тем самым попытаться реконструировать внутреннюю логику одного из самых значительных периодов в русской истории.


Другие книги автора
Варвары

Лучшую часть творчества Глеба Иосифовича Пакулова составляет роман “Варвары”, в котором он повествует о жизни и быте скифских племен. В далеком прошлом жил воинственный, но искусный народ – скифы. Трудно принять решение о войне старому владыке скифов – Агаю. Нет мира среди трех старейшин союза скифских племен. Коварство и предательство преследуют Агая. Но мудр владыка: он отправляет послов в стан своих врагов.


Глубинка

Герои повестей иркутского прозаика Глеба Пакулова — геологи, рыбаки и колхозники из приангарской деревни. В острых, драматических ситуациях раскрываются их характеры.В повести, давшей название книге, показан поселок в Приамурье — глубокий тыл во время Великой Отечественной войны. О самоотверженном труде для фронта, о вере в победу и боли утрат рассказывает автор.


Гибель волхва. Варвары

Повесть о принятии христианства на Древней Руси и роман о жизни и быте скифских племен.Содержание:Геннадий Осетров. Гибель волхва (повесть), с. 3-176Глеб Пакулов. Варвары (роман), с. 177-441Словарь, с. 442-443.


Сказка про девочку Лею, короля Граба и великана Добрушу
Жанр: Сказка

Сказочный город-государство Малявкинбург славен своими трудолюбивыми добрыми жителями — моликами. Но узнали о них жестокие и злые грубы и отправились на моликов войной. Девочка Лея с великаном Добрушей помогают сказочным жителям избавиться от грубов, мокриц, главного паука Мохнобрюха.