Глава первая. ЛАВРИЙСКОЕ СЕРЕБРО
Этот дом в квартале Мелита знали все афиняне, хотя он ничем не выделялся среди прочих домов на улице Медников: одноэтажный, сложенный из грубо обработанных камней, с двускатной черепичной крышей, с изгородью из терновника. В таких жилищах из поколения в поколение растили детей и умирали афинские граждане среднего достатка. Но дом на углу улицы Медников и Кожевенного переулка был знаменит тем, что здесь родился, возмужал и ныне проживал со своей семьёй любимец афинского демоса - Фемистокл, сын Неокла.
Была середина лета, время, когда в Афинском государстве происходят очередные выборы всех высших государственных лиц, а также их помощников.
Благодаря ораторскому таланту и неизменной поддержке самых бедных граждан, численность которых в Афинах всегда была велика, Фемистоклу удалось наконец стать архонтом-эпонимом[1]. И это - несмотря на яростное сопротивление эвпатридов[2], люто ненавидевших его за неоднократные попытки принизить родовую знать и намерение привлекать к начальствующим должностям людей бедных и безродных. С той поры, когда демократия пустила глубокие корни в Афинах, здешние аристократы лишились почти всех своих привилегий, а народ, благодаря таким гражданам, как Фемистокл, год от года обретал всё большее могущество.
Пиршество в доме Фемистокла закончилось незадолго до рассвета.
Друзья и родственники хозяина, рьяно помогавшие ему на выборах, наконец-то разошлись.
Ещё не затихли вдали пьяные голоса и громкий смех разгорячённых вином людей, как к дому бесшумно прокралась мужская фигура в тёмном плаще.
Фемистокл уже направился было в спальный покой, когда появившийся раб-привратник сообщил, что у дверей дома стоит человек по имени Аристид и просит позволения войти.
- Господин, у Аристида к тебе какое-то важное дело, - добавил раб. - Он так и сказал, что пришёл по важному делу.
Фемистокл не скрыл своего изумления.
- Клянусь Зевсом[3], это неспроста! Впусти его, Сикинн. Впусти скорее!
Раб с поклоном удалился.
Когда Аристид вступил в просторную комнату для гостей, где находились столы с объедками и грязной посудой и пахло вином и жареным мясом, то находившийся там Фемистокл встретил гостя самой радушной из своих улыбок.
- Приветствую тебя, Аристид! - промолвил хозяин дома. - Прошу прощения за то, что принимаю среди такого беспорядка. Если бы ты предупредил меня заранее о своём приходе, я позаботился бы, чтобы твой взгляд не натыкался на обглоданные кости.
- Пустяки, - холодно проговорил Аристид. - Ни к чему эти церемонии. Мы ведь давно знаем друг друга, Фемистокл. И как ты догадываешься, я пришёл совсем не для того, чтобы поздравить тебя с победой на вчерашних выборах. Я бы вовсе не пришёл, если бы не одно обстоятельство. Позволишь сесть? - Аристид вопросительно взглянул на Фемистокла.
Тот сделал широкий радушный жест в сторону скамей и стульев, предлагая гостю самому выбрать удобное для него место.
Аристид взял стул со спинкой и поставил его поближе к распахнутому окну. В помещении было душно, а из окна тянуло прохладой.
Фемистокл устроился напротив гостя, придвинув к себе дифрос