Кружился легкий снег, скрипел под ногами. Мороз пощипывал за нос. Девушка поправила капюшон. К вечеру температура упала ниже двадцати. В лесу сейчас хреново. От холода уже ныл короткий шрам, пересекший левую бровь. Девушка не торопясь пошла через длинный мост. Леса и одичавшие села, траншеи и подвалы, уже казались брутальной сказкой. Служба закончена, задачи командования выполнены, командировочные и "боевые" получены, в платежных ведомостях проставлены все необходимые росписи. В этом ночном снегу девушку все еще звали Екатерина Георгиевна Мезина, но носить это имя ночной туристке оставалось недолго.
Катрин оперлась локтями о заснеженный гранитный парапет. Хорошая вещь эти пуховики "Х-Х", как раз для туристов-бездельников. Перед взглядом одинокой прохожей раскинулась плоскость замерзшей реки, границы набережных, похожих на крепостные валы, и настоящие крепостные стены, давно уж ставшие памятником архитектуры. Красный кирпич кладки, многоярусные башни, деревья узкого императорского сада, — все это Катя знала с детства. Отсюда до старого дома, уже много лет назад павшего под бульдозерами и экскаваторами неукротимых столичных зодчих-идиотов, оставалось бы десять минут ходьбы. Нет дома, и уже вовсе не горько об этом вспоминать. Слишком много жизней прожито с тех времен.
Над башней, названой в честь бора, срубленного девятьсот лет назад, ярко светилась рубиновая звезда. Катрин смотрела на кровавую прекрасную пентаграмму со сложными чувствами. Кончилась служба, а?
Вот горе какое. Катрин, морщась, пошла по бесконечному мосту. Реабилитационный период всегда проходил трудно. Возвращаться тяжко, даже из ада, когда он становится твоим домом.
Катрин остановилась и в сердцах плюнула вниз. Плевок растаял в белизне далекого речного льда. Нет, не замерзнут твои слюни на лету, не так уж и холодно. Ладно, хватит ребяческих экспериментов. Пора заняться насущными делами.
Мимо проехал ярко освещенный троллейбус. Мелькнула наклейка с жизнерадостным перечеркнутым зайцем. Да, безбилетникам здесь не место. Ты-то свой проезд оплатила по полной. Катрин глубже сунула руки в карманы и двинулась через бесконечный мост.
Девушка уезжала утром. Опять дорога, на этот раз по тщательно просчитанному маршруту. Аэропорты, такси, ухоженная изнеженная Европа. График.
Катрин шла по тонкому непорочному снежку. Мимо двигался поток машин, но на узком тротуаре, лишь подошвы одиноких зимних кроссовок оставляли следы. Не бродят здесь нормальные люди в мороз и снег. Девушка смотрела под ноги, сбоку мелькали массивные чугунные секции парапета, все в литых наковальнях, серпах и молотах. Родина не хотела отпускать.
Девушка не рассчитывала возвращаться в этот город. Доделать дела и жить спокойно. Тебе уже двадцать два года. Счастливое число, чтобы начать все сначала. Хватит работ по контракту. Есть же у тебя и свои дела?
Главное дело начнется завтра. Вернее, процесс уже движется во всю. Ждут только тебя. Исполнишь соло, и свободна. Ведь действительно устала убивать.
Найни уехала пять дней назад. Девчонка приезжала по программе короткого тура. Большую часть времени бедняжке пришлось посветить посещению монастырей, музеев и прочих достопримечательностей. Конспирация, прежде всего. Катрин категорически не желала рисковать. В глазах Мышки тоска. Совсем изнемог грызун. Последние полгода достались и девчонке не легко. Но сейчас Госпожа ничего не могла дать, кроме инструкций и указаний. Девушки посидели на кухне, пили чай. Найни не отвлекалась ни на странную квартиру, ни на пышущие жаром старые батареи, ни на холодный больничный свет голубоватой лампочки под потолком. Только слушала, запоминала, и жадно смотрела. Катрин взяла ее за маленькие холодные уши, подняла с табурета и приказала ждать и выполнять. Хотелось поцеловать робкий, бледно накрашенный рот. Катрин и не предполагала, что можно так скучать по маленькому сумасшедшему существу. Но Госпожа не может ласкать, а воспитывать не было времени. До отеля недалеко, у Мышки еще оставалось минут десять, но Катрин упаковала ее в длинное стеганое пальто, замотала шарфом и выставила за дверь. Найни в очечках, серенькая и маленькая, опять стала тем невзрачным насекомым, с которым Катрин когда-то познакомилась в университетском кампусе. Но теперь именно серость являлась маскировкой. Очень хотелось кинуть маленькое существо на постель и проверить насколько глубоко закуклилась в неприметный кокон та сексуальная статуэтка-служанка. Не ко времени мысли. Все потом. Если выживем.
Катрин вновь рисковала чужой жизнь. Подставлять себя и настоящих бойцов — привычное дело. Но Мышка не боец. Или уже боец? Грязная война, мелкие сумасшедшие вояки. В данном случае, Госпожа ведет себя куда безумнее маленькой слайв.
Кодовый замок работал через раз. Катрин вошла в подъезд, откинула капюшон. Зимой в подъезде всегда держалась ошеломляющая парная атмосфера. Должно быть, в подвале плескалось тропическое болото или трудился бесшумная нелегальная китайская прачечная. Катрин не проверяла. Некогда. Малярией здесь не болеют и чудесно. Катрин поднялась на третий этаж. Девушка снимала квартиру почти год. Длинный ключ привычно попал в скважину.
