«Если», 2012 № 02 (228)

Зажигалка. Я прищурился и взглянул на ее ауру. Неправильная она все еще, слегка недозрелая.

— Может, поищем другую? — участливо спросил Бородавочник. — А, Крэг?

Он искренне переживал. Как-никак мы компаньоны, независимое товарищество на равных паях по сбору во времени ненужных, чаще всего забытых или потерянных вещей. Нам все подойдет. Еда, оружие, предметы обихода и многое другое. Лишнее можно обменять в поселке. Впрочем, эта вот зажигалка пригодится самим.

— Не все так просто, — сказал я приятелю. — Мы в двадцать втором веке. Это тебе не сквозь джунгли юры или мела ломиться.

— Кто мешает нам вернуться в прошлое?

— А не ты ли сказал, что разжигать очаг обычными спичками — не круто?

— Я, конечно.

На физиономии волосатого, шириной со шкаф Бородавочника не было ни тени смущения. Неандерталец, не имеющий ни малейшего понятия о совести.

— Надо подождать, — сказал я. — С полчаса, ну, час. Вдруг зажигалка все-таки дозреет? Заодно посмотрим, как здесь живут люди.

— А что тут смотреть?! Лес как лес.

— Парк, вон даже скамейка есть. А что людей пока не видно, так это даже неплохо — никто не помешает.

— Хорошо, давай подождем, — согласился неандерталец. — Пойду прогуляюсь, полюбуюсь на этот парк будущего.

— Только осторожнее, ладно? — попросил я.

— Да я само благоразумие.

Бородавочник улыбнулся. Ну и видок: здоровенные зубы, массивные надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, поблескивающие, словно у кошки. А улыбка при этом вполне человеческая.

— Неприятности случаются и с самыми благоразумными, — заметил я.

Зажигалка, «слегка недозрелая», отличалась теперь от «необходимой» лишь на волосок. Минут пять — и дело в шляпе.

Я огляделся. Бородавочник довольно быстро удалялся, он был уже шагах в десяти от скамейки.

И что мне мешает подобрать зажигалку? Интересно, каково в этом времени? Здесь мы, кажется, еще не были. А так хочется побольше увидеть и везде побывать. Впрочем, для этого надо жить вечно. Или хотя бы иметь возможность удлинять жизнь, увеличивая собственное время. На деле, получается, их два. То, в котором каждый вольный собиратель может путешествовать, и личное, так называемое невремя, никому не подвластное.

Аура зажигалки снова изменила цвет. Самое время ее поднять. И лучше поторопиться, пока о безделушке никто не вспомнил.

Я схватил с земли вожделенный приз и самодовольно улыбнулся.

Ну вот, теперь нам не придется разжигать костер с помощью увеличительного стекла, а то ночью и в дождливую погоду для этого даже приходилось переноситься во времени. Теперь все будет значительно проще.

И вокруг как будто ничего не изменилось. Хотя… где обормот?

Я выругался.

Моего спутника нигде не было видно. Исчез, словно его корова языком слизнула.

Клетка была очень тесная, но Бородавочник каким-то чудом умудрился сесть в ней. Встать он, кажется, уже не в силах. Так и сидел в этом решетчатом пенале с несчастным видом, растерянно лупая глазами.

— Как это случилось? — спросил я.

— Прыгни на двенадцать часов назад и посмотри. Увидишь во всех подробностях.

— Выкладывай, как тебя сцапали, — велел я. — Все, без утайки. Быстрее спасу.

— А если не получится?

— Пошинкуют в научных целях. Когда они догадались, что ты неандерталец?

— С этого все и началось, — сказал Бородавочник. — Первое время они думали, что я неразумен, и говорили не таясь. Потом пришел какой-то начальник, прикрикнул на них, и рядом с клеткой болтать перестали.

— Когда они догадались? Скажешь ты мне наконец?

Институт, в котором содержали моего друга, был полон людей, и я то и дело смотрел на дверь, ведущую в коридор. Судя по ее ауре, у нас было по крайней мере полчаса, в течение которых сюда никто не войдет, но осторожностью пренебрегать не следовало. Если меня обнаружат здесь, избежать неприятностей не удастся. Обязательно последуют вопросы: «А как вы сюда попали?», «Отчего вас не увидела ни одна камера слежения?», «Почему у вас нет никаких документов?», и конечно, сразу после этого, словно опускающаяся крышка гроба, приговор: «Мы не можем вас идентифицировать. Кто вы вообще такой?».

— Все произошло очень неожиданно для меня, — начал рассказ мой доисторический товарищ. — У них… то есть здесь проходил семинар по живой природе. А для этого они…

— У кого это «у них» и кто это «они»? Давай поточнее, — перебил я его. — Сам понимаешь, важны все мелочи.

— Дети, блин, — почти прорычал Бородавочник. — Детишки великовозрастные. И их учитель, культурист хренов. Качок, понимаешь ли. Как он скрутил меня, до сих пор понять не могу. Быстро и легко, даже, можно сказать, изящно.

— Тебя? — удивился я.

Это Бородавочника-то? С его-то немереной силушкой?..

— Точно, точно, — подтвердил компаньон. — Упаковал в какую-то силовую сеть и прямиком сюда.

Я вздохнул.

— А перед этим? С чего он на тебя нацелился? Ты сказал, у них вроде семинар был. По отлову питекантропов, что ли?

— У них есть какой-то портативный анализатор, — сообщил Бородавочник. — Учитель прихватил его с собой на всякий случай. Вдруг попадется редкая птичка или зверушка. Он запустил его в автоматическом режиме и, как только я оказался в пределах досягаемости, узнал об этом.