«Если», 2003 № 02

Я ничего не трогала. Увидела этот разгром и позвонила с мобильного. Буквально шаг сделала из прихожей и сразу вернулась, чтобы следы не затоптать.

Дама держалась уверенно и спокойно, словно не ее квартиру обворовали. Все бы потерпевшие так себя вели. А то начинают слезы лить, под ногами мешаться и причитать — работать невозможно.

Эксперт сделал снимки, можно приниматься за протокол. Это работа следователя. Опер Ямщиков мог бы и не помогать, он не из отдела по борьбе с квартирными кражами. Но у ребят-«квартирщиков» воскресным вечером и так проблем по горло. Хозяева с дач возвращаются и обнаруживают…

«В период с 18 часов пятницы по 19 часов 30 минут воскресенья произведена кража имущества из квартиры по адресу…»

Следователь молод, деловит и старателен. Он недавно закончил юридический и сейчас набирается опыта. Вот наберется через пару лет, и если не будет шансов получить квартиру, уволится и подастся на более денежную работу — в адвокаты или какие-нибудь коммерческие арбитражные крючкотворы. Другой на его место придет — старательный и неопытный. Будет писать, высунув кончик языка, и проговаривать вслух:

— Посреди комнаты лежит шапка соболья зимняя женская…

Нетипичная кража. Этим и интересна Ямщикову. Шапка совершенно новая, шелковая подкладка без потертостей и сальных пятен. А вор ее бросил. Средний ящичек трюмо, всеми женщинами используемый для хранения бижутерии, вытащен и опрокинут на пол. По паркету рассыпалась всякая мелочевка: патрончики губной помады, мятые квитанции и магазинные чеки, псевдопалехские шкатулочки, заколки, колечки, сережки, нитки цветных бус.

— Серебро, кажется, все на месте, — неуверенно удивляется хозяйка. Ей уже неловко, что вызвала милицию.

— А золото? — подает реплику Ямщиков.

— А золото в серванте.

Ключик торчит из дверцы. Дама отпирает и достает шкатулку. Удивление ее все нарастает. Она высыпает содержимое шкатулки на стол. Горка преизрядная. Одних колец штук пятнадцать. Все безвкусные, с крупными рубинами, сапфирами и янтарями. Наверное, она чрезвычайно гордится этими синтезированными каменюками и плавленым янтарем. А еще тут серьги, пар десять, не меньше, и штампованные кулончики со знаками зодиака.

— Ой, бриллиантов нет! Перстень и серьги.

Наконец-то обнаружила пропажу. Такое впечатление, что даже обрадовалась.

— А вам не кажется странным, что вор не взял остальное?

— Кажется… — снова растерялась. — Ой, да ведь они на трюмо лежали, отдельно. Я их после работы сняла и сцепила все вместе, чтобы не растерять. Вот тут они лежали. А теперь нет. Царапины только на этом месте. Раньше царапин не было. А царапины — это ущерб?

— Ущерб, — успокаивает даму Ямщиков. — Их же теперь заполировать надо, правильно? Политура, тряпочка и работы рублей на четырнадцать… Бриллианты сколько вам стоили?

— Долларов триста, — прикидывает дама, закатив глаза. — Нет, триста шестьдесят. Точно, триста шестьдесят. Импортные, из комиссионки…

Ямщикову хочется плюнуть и уйти. Он живо представляет себе эти бесценные бриллианты: мелкая алмазная крошка — отходы гранильного производства, вколоченные в низкопробное золото с невнятными клеймами. Ему совершенно очевидно, что больше ничего не украдено. Более того, он начинает подозревать, что импортные бриллианты валяются где-то здесь, на полу, среди мелкого женского хлама.

Подойдя к двустворчатому платяному шкафу, он пробует рукой распахнутые скрипучие дверцы. Они слегка перекошены — расшатались и наполовину вылезли крепежные винты петель. Дверцы не сходятся и распахиваются сами по себе. На верхней полке лежат шапки. Отсюда выпала их соболья соседка и откатилась на середину комнаты.

— У соседей над вами свадьба не случилась в эти выходные? — поинтересовался Ямщиков у хозяйки. — Или, может, юбилей?

— Там пенсионеры живут. — Даму удивил вопрос. — А что такое?

— Да был такой случай — гуляли граждане свадьбу, плясали, а у соседей сервант грохнулся, набитый хрусталем. Хорошая гулянка по разрушительности равна землетрясению в четыре балла… Странно все-таки: три замка в двери в полном порядке. Форточка в комнате открыта, но за окном решетка.

Решетка держится прочно. Между прутьями расстояние в ладонь. На подоконнике несколько крупинок песка и земли. Наверное, с улицы ветром нанесло. Делать тут Ямщикову больше нечего. Эксперт тоже сворачивает чемоданчик. Искать отпечатки пальцев негде. Преступник, если он тут действительно был, оставил только несколько царапин на подзеркальном столике и больше ни к чему не прикасался.

Ямщиков вышел на улицу. У подъезда местные тетки обсуждали событие. На опера и внимания не обратили, не связали его с прибывшей опергруппой. Да и вид у него не милицейский — поношенный пиджачок, потрепанные брюки, рубаха в линялую клетку и ботинки без глянца. Типичный обитатель спального района, работяга с невеликими доходами.

Ямщиков закурил, подошел по-свойски поближе, прислушался.

— Да не третью, я говорю, четвертую уже квартиру обчистили в этом месяце, — горячилась плотная дама в пестром халате и зимних ботах на босу ногу.

— Тоже мне, обчистили! — ехидным голоском пропищала старушка в теплой кофте поверх длинного платья и домашних тапочках. — Так, покрали немножко.