Владимир Пугач
Эпизод
"...А прямо пойдешь - живым не вернешься".
Плюнул витязь на камень, пришпорил каблуками коня и поскакал по росистой траве навстречу солнцу. Ласковый ветерок приятно холодил грязные пальцы, торчащие из драного сапога. Тупое копье болталось поперек седла, шлем сползал на глаза, старая кольчуга бренчала всеми прорехами - но конь был силен и верен, а витязь молод и настырен.
Все темнее и глуше лес. Уже и круче заворачивает дорога, бежит к громадной, черной, словно шерстью покрытой горе. Какую судьбу готовишь ты, большая дорога, тому, кто осмелился довериться твоим поворотам?
Грубый каменный крест у обочины и череп лошадиный под крестом. Печальная ворона хрипло бурчит запоздалое свое предупреждение. Не слышит витязь - скачет, торопится: дорога заворачивает - что там? Сердце витязя бьется в предвкушении подвига, славы, счастья.
...Змей Горыныч, кряхтя, вылез из пещеры и прислушался.
Пели птицы и звенели подковы.
- Несет кого-то черт... - устало сказал Змей. - И камень же поставил, нет, все равно лезут. Даже больше, чем раньше. О-хо-хо.
И нехотя пошел к дороге.
Витязь вылетел из-за поворота на широкий луг перед пещерой, истертый бесконечными битвами, усеянный обломками мечей и обрывками кольчуг. Небольшая змея подняла треугольную голову из травы, скептически свистнула и поползла прочь.
- Опять консервы... - брезгливо пробурчал Змей, увидев жестяной блеск на шлеме витязя. - По три года не моются... Герои! В рот их не возьмешь, тьфу! - И он фыркнул дымом сквозь зубы. - А конек под ним ничего, конек свеженький!
С этими словами Змей стал поперек дороги, выставил челюсть и поплотнее уперся хвостом в землю. А витязь, не говоря долгих речей, пришпорил коня, ухватил поудобнее копье и понесся, набирая скорость, целясь Змею в грудь.
Бум-м!
Содрогнулись горы от грома и треска, по крутым склонам потекли камешки. Заспанный орел высунулся из гнезда, недовольно буркнул что-то и усунулся обратно. Змей остался цел и невредим.
Витязь завертелся с конем по лугу, вытаскивая длинный меч. Змей спокойно следил за его передвижениями - он был сыт, да и парнишка ему понравился. Наконец витязь вытащил свою железяку из ржавых ножен и пошел на второй заход, крича что-то высоким отчаянным голосом, а подскакав, брякнул Змея мечом по плечу, отскочил, подлетел вновь, брякнул по другому плечу, опять отскочил...
Змей ухмыльнулся. Сел на придорожный камень. пустил дым из ушей и спокойно посоветовал:
- Уходи лучше, дурень. А коня можешь оставить.
Конь похолодел и осторожно оглянулся. Витязь тоже.
- Не старайся, - заметил равнодушно Змей. - Все равно я летаю быстрее, чем ты бегаешь.
И, вытащив из кармана штанов здоровенную флягу, поболтал ею, похлебал из горлышка, утер морду лапой, посидел немного в меланхолии и заговорил наставительно:
- И чего тебя сюда принесло? Ты что, не читал на камне написанного? Или, может, я тебя трогал? Ты ж думай, на кого кидаешься, - при этих словах Змей сложил и показал витязю полуметровый кулак, - если ты умеешь думать, конечно. Да только думать ты не умеешь, тебе абы подвиг совершить, а зачем, для чего - не знаешь... Нарожали вас, пацанов, и выпустили в мир... Мясо. - Неожиданно заключил он, встал, постоял немного, словно раздумывая, и вдруг: "Кха!" - резко выбросил вперед правую лапу. Через секунду по дороге стремительно завилась пыль.
Смеясь, Змей смотрел вслед ошалело удирающему витязю.
- Скачи, скачи, дурачок. Сме-елый... Эти еще ничего, безвредные. Вот, погодя немного, на танках начнут приезжать - придется на другую планетку перебираться. Эх, жизнь, жизнь...
И, горестно плюнув на кустик подорожника, полез обратно в пещеру досыпать.
