Навъяров Олег. Дыхание
Аннотация:
Россия. Наши дни. Миром правит Конфедерация во главе с верховным жрецом Параэкхартом. Все человечество разделено на касты — D-базисы. Несколько лет назад закончилась перестройка. Опираясь на силовые структуры и пропаганду, Конфедерация пытается вернуть прежний режим. Но теперь не все согласны вернуться в прошлое. Конфедерация строит новые тюрьмы, но это бессмысленно. В жизни волхва Олега Навъярова воцаряется великий Разрыв. И за Хаосом идет Пустота — дорога к освобождению.
…neti, neti…
Brhadaranyaka Upanisad, II.3.
1.
Пустая чугунная чаша фонтана ловит крики птиц. Вокруг - ранняя зелень веток, отдаленный городской шум.
Закутск, второе или третье мая, полдень. Я сижу на скамейке в сквере, наблюдая столицу Восточной Сибири после зимы. Солнечное тепло струится по венам. Я радуюсь ему словно степняк воде.
Это Туле. Не Крайняя, но скорее Срединная. Греки о такой не подозревали, но общее местоположение указали точно: Киммерия.
Я нахожусь на восточной окраине Туле и в центре этой окраины. Местные ученые утверждают, что Закутск расположен в середине планеты, чем явно выдают свою августиновскую школу. В самом деле, центр Закутска повсеместен, а окраина неуловима.
Город осеняет инерция облаков. Со стороны реки доносится запах мокрого песка. Центр сквера с ритмичной неспешностью пересекают прохожие.
Осторожные закутяне трезвы и потому еще осторожнее.
Их походка выдает любовь к балансу. Сегодня они не желают сорваться в хаос и мрак. В их карманах - металлические деньги, таблетки, семечки и презервативы. Их одежда добротна. Под одеждой и на тысячи верст вокруг - смерть.
Я тоже одет в добротный, пусть изрядно поношенный костюм. В моих карманах, наверное, те же предметы, но я давно не заглядывал в карманы. Лениво вьется дым сигареты. Я дышу тонким запахом пепла. И тем не менее, я все еще жив… Что, впрочем, не удивляет - может быть, потому, что все началось очень давно.
Меня зовут Олег Навъяров, через твердый знак. В конце
20-х годов XX века моих предков сослали с левого берега Дона в Западную Сибирь. Я продолжил почин и забрался в Восточную. Думаю, мой сын дотянет до
Владивостока, что тоже не предел. Это в крови, и я не уверен, что в глубине души мой дед не радовался ссылке.
Мне 32. 1D-basis - род Одина, 2D-basis - каста волхвов-поэтов, дважды женат, дважды разведен,
3D-basis - Черный Лебедь. 2D-бесперспективен. Уже не замечаю ни одного бедного. Деньги приобрели абстрактное значение, будто сон, увиденный прошлой зимой, или сон, пересказанный уснувшему психоаналитику. Знакомцы встречают меня с удовлетворенными улыбками. За редкими исключениями, они давно стали владельцами фирм и пересели в управленчесие кресла. Они хотят вырваться из этого мира будто ракета и впиться в блаженную высь, но в качестве топлива выбрали деньги. Не дай вам Бог попасть под их обломки. Взлетая, они духовны как
Иисус. Упав, превращаются в пылающих зомби. С меня довольно разочарований, особенно чужих.
Что еще?.. Курю по пачке сигарет в день, гастрономические и сексуальные пристрастия неоригинальны. Есть любимая женщина, куча знакомых и ни одного человека, на которого можно понадеяться.
Вокруг шумит супермаркет. Сплошная болтовня о свободе и ни одного свободного - только мясо в брикетах, присыпанное тальком. Блуждая по долгим рядам гастрономов, я ощущаю запах крови и слышу плотный шум, и мне кажется, что это мое тело и мне совершенно нечем ощущать. Появилась необъяснимая уверенность, как будто вынули воздух со всем содержимым, со всеми реками и пловцами, и попадая в эту пропасть становишься разреженным, прежде чем раствориться в ней. Мистики в этом нет. Да и пропасти, наверное, тоже, ведь я до сих пор не знаю, кто я такой.
Увы: древняя система утонула в визуально-психическом шабаше. Представляясь, я теперь вынужден пояснять, что скандинавский 1D-basis не делает меня варягом.
Все только имя, но самое интересное, что пояснять приходится космополитам. Для них существуют только две национальности: космполиты и все остальные.
Патриоты наоборот. Ядовитая масса обступает со всех сторон. Даже поговорить, в сущности, не о чем. Беседы с умными людьми похожи как одна: зэк беседовал с начальником. Начальник подтвердил, что тюрьма существует и, вдохнув чистого воздуха, зэк успокоенно прилег на идею нар. Всем нужны печати и росписи на фирменном бланке. В глубине души никто не верит в мир. Недавно я бросил привычку смотреться в зеркало, в том числе перед выходом на работу. Бреюсь наощупь.
Чтобы ощутить себя, а не продукт или чье-то суждение, я пишу. Лучше всего на бумаге: своего компа нет, а тыканье в клавиши на работе неизбежно связано с идиотским напряжением, которое звенит в воздухе точно оса. Все сделано так, чтобы нельзя было собраться с мыслями. Много раз я пробовал завязать с письмом, но проблемы не исчезли. Напротив: я сам стал проблемой.
Она снедает изнутри. Каждая губка когда-нибудь выплеснет все, что в нее закачали. Сейчас пишу как йог: не берусь за ручку, пока боль не станет адской.
Видимо, придется часто вспоминать о прошлом. Прошлое
- перед глазами. Я вернулся к исходной точке. Это базис,
