— Ты закончил? — В зеркале отобразилась морда существа, который удивленно всматривался в лежащею перед человеком книгу.
— Ааа… Яер, появился наконец! Почти закончил! — Радостный взгляд его уперся в зеркало с этим отвратительным существом, словно чего-то, ожидая от него.
— Ты же понимаешь, что никто не прочитает… это? Никогда не произнесет «не верю» или своим пониманием притронется к своему сострадательному сердцу и вымолвит «боже да прости ты его душу?». Этого не будет друг мой, так зачем ты ее создал? — Существо в зеркале слегка наклонилась и видя беспринципный взгляд своего собеседника — Ты глупо потратил свое драгоценное время!
— Чтобы это… — Протяженно — Было предостережением! А время? Ох, я его глупо начал тратить, как только встретил тебя! — Положив перед собой один чистый лист, он начал пристально на него смотреть, перебирая в руках ручку.
— Для кого? Кому она понадобиться глупец? — Со смехом произнесло существо.
— Может для себя… может для тех, кто когда-нибудь повстречает подобного тебе! Ведь ты не оставишь людей в покое! Ведь так?
— Таааакккк… — Переполненный радости произнесло оно — Но если даже кто-то прочтет, то с чего ты думаешь, они воспримут это всерьез? Люди по своей природе могут поверить в мистику, но захотят ли они поверить, что с ними может произойти тоже, что случилось с тобой? Даже… если это произойдет, то они и не вспомнят о прочитанном твоем труде, они будут до последнего убеждать себя, что с ними этого не может происходить! Отрицание: Вот еще один порок, который вы не в состоянии преодолеть!
— К черту… я сделал то, что хотел! Неважно поможет моя книга кому-то или нет! Это уже не имеет значение!
— Ладно. У книги должно быть названия! Еще есть время поставить точку!
— Ох. Я дарую ей название; «Мнимые: Дайрик Ципийр и Асир Ромм-История двудушного существования»! — Поставив в конце точку — Я долго ждал этого Яер! Время ведь пришло? Ха, я отправляюсь в этот «дом»? — Положив ручку, он закрыл глаза и… .
— Да! Я забираю тебя… ПОРА ДОМОЙ АСИР!!!…
Город Мидлтаун штат Нью-Йорк. 2012 год. Церковь Святого Валентина.
— Святой отец! Могу ли молить вас выслушать меня? — Раздался голос за стеной: обеспокоенный, скорбящий и в тоже время такой холодный.
— Ты в том доме, в котором можешь говорить все, что тебе угодно, что у тебя случилось? Ты сделал что-то не угодное Ему? — Шепотом, чуть касаясь его слуха прозвучал ответ.
— Простите, но мне пришлось… ! Мне вновь пришлось переступить божий закон, вновь не по своей милости я встал на путь лжи и страдания, чужого страдания отец! Прощения, я хочу получить свое прощения! — Твердо требовал за закрытой дверью человек.
— Сопоставь свои желания и свою волю и тебе больше не придется вымаливать прощения у господа! Ты же жаждешь освобождения за свои пороки ведь так?
— Да отец! Я прошу вновь вашего освобождения!
— Аааа… . — Голос священника затвердел от своего понимания; с кем он говорил - Ты приходишь сюда каждую субботу уже на протяжении двух месяцев и каждый раз рассказываешь мне про свои деяния! Может пора тебе остановиться, может пора обратиться не к послушнику божьему, а к тем, кто сможет защитить твое тело и спасти твое будущее? Примирись с законом, если трудно тебе справится со своими пороками, то проси помощи у тех, кто тебя действительно может спасти! Разве ты не хочешь здравия и спокойствия для себя, для тех кому ты причиняешь боль?
— Хммм… отец вы действительно веруете в то, что я еще смогу жить в спокойствии и здравии? — Сказав словно он сомневался в собственный словах, словно он и не жаждал получить то прощения, которое вымаливал!
— А разве нет? Твой исход приблизиться к тебе до того как ты осознаешь слово-покаяние, если и дальше будешь блуждать во тьме! — Сказал ему священник.
— Жаль, что мы с вами верим в разные идеалы и верим в разный… ха, мой исход!
— Так если ты смерился то, что тебя ведет сюда? Почему ты вновь и вновь приходишь исповедоваться?
— Не знаю! Мне становиться как-то спокойно с вами. Я хочу поделиться… не знаю, может я хочу, чтобы хоть кто-то пожалел меня?! Вы позволите мне вновь исповедаться?
— Отказать тебе в этом я не могу, но… — Не успев договорить как исповедующееся произнес — Я понимаю, можете не говорить то что вам трудно дается! Он вновь меня заставил совершить это. Я вновь убил человека!
Стиснув свои зубы, священник молчал несколько минут — Когда же ты поймешь что лишать жизни человека это не преступления твоего сознания и твоего тела, это преступления твоей души. Разве кто-то может заставить твой дух совершить преступления? Вновь я скажу тебе то, что и раньше; твое неведения и не вера сломит твою душу. Ты понимаешь, что тебя ждет… после всего?
— Знаю, знаю, знаю… я буду гореть синим пламенем в котле, а после я попаду на вилы самому дьяволу! Эх, эти сказки я слышал уже много-много раз! — С неким юмором ответил он.
— Ты не веришь в свое спасения! Ты не веришь в свое будущее! Ты не желаешь, чтобы я помог тебе! Так чего ты хочешь: осуждения или понимания?
— Не могу ответить вам! Может мне приятно то, что вы меня выслушиваете, может, я считаю… вас другом! — Вновь в его голосе проскочила та высмеивающая искра.
