— Николетта! — раздался в зале мужской голос. — Тебя повсюду ищут.
Я повернулась спиной к огромному окну, открывающему чудесный вид на сад. С лестницы торопливо спускался мужчина. Его лицо освещала добрая улыбка. Подтянутый и грозный на вид, с рванными грубыми движениями, он походил на хищника, находящего на охоте. Но я знала этого человека слишком хорошо, чтобы не судить его за такую внешность. Одна только улыбка заставляла сомневаться.
— Привет, пап.
Он остановился в шаге от меня, и его улыбка сменилась на виноватую. Ему хотелось обнять меня, но платье, в котором я вынуждена быть одета, посыпано блестками. Глупая столичная мода.
— Летта, — протянул мое имя отец. — Ты же понимаешь, что тебе нельзя пока покидать пределы своей комнаты.
— Да, знаю. Но надоело сидеть в одиночестве, захотелось прогуляться по дому. Все-таки мне здесь придется жить.
— Слово «придется» звучит слишком не обнадеживающе, — усмехнулся он. — Тебя никто не запрет, запомни это.
Я пожала плечами.
— Да я и не позволю.
Отец протянул мне руку, и я, не задумываясь, вложила в нее свою ладонь. Хорошо хоть руки были свободны от бездарных украшений, блесток и страз. Понимаю, сегодня я должна выглядеть безукоризненно, но по истечении часа тело начало уставать от тесного платья, а кожа чесаться. А так нужно провести еще часов пять. Ведь сегодня…
— У тебя помолвка, — задумчиво сказал отец. — Как скоро.
— Скорее чем хотелось бы.
— Не ерничай, Летта.
Я усмехнулась и посильнее сжала ладонь отца. В ответ его улыбка стала еще грустнее.
— Просто запомни, милая, во время празднования тебе стоит больше молчать, чем говорить.
— Звучит, как кредо.
Отец подарил мне укоризненный взгляд.
— Сегодня не тот день, когда стоит показывать свой характер.
— Я знаю, — поспешила я успокоить его. Ведь действительно понимала, что одно лишнее слово и стая под предводительством Ардана может объявить нам войну. Отношения слишком шаткие. Сегодня мы собираемся это исправить.
— Волчица, — сказал он с улыбкой. — Самая настоящая.
Отец переложил мою ладонь себе на локоть и медленно повел по коридору. Тишину разрезали наши гулкие шаги. В этот момент мне показалось, что время остановилось только ради того, чтобы я могла побыть с отцом подольше. Ведь через несколько часов объявят про мою помолвку с Александром, и мы с отцом очень надолго расстанемся. Возможно, увидимся только на самой свадьбе, а до нее несколько месяцев.
— До свадьбы я не приеду, — словно прочитал он мои мысли.
Я ничего не сказала, так как понимала, почему он это делает.
— Это необходимо для того, чтобы показать твою самостоятельность стае Ардана, способность постоять за себя и преданность будущим родственникам.
— Странная традиция, — все-таки высказала я свою мысль, хотя мое мнение на этот счет было чуть грубее. — Вы даже толком не будете знать, что со мной происходит. Вдруг они меня убьют.
Все же я ляпнула глупость.
— Не говори так, — строго сказал папа и подарил мне хмурый взгляд.
В какой-то момент я прочитала такое же беспокойство в его глазах. Но он сморгнул, и эта эмоция пропала.
Коридор закончился и мы вышли на лестницу, что вела к части дома со спальнями.
— Я видел вчера, как ты беседовала с Алексом, — папа чуть сильнее сжал мою ладонь, но на лице не отразилось ни единой эмоции. — И как он тебе?
— Для волка удивительно сдержанный, — хмыкнула я. — И милый.
На лице отца снова появилась улыбка.
— Он будет хорошей парой.
— Думаю, да.
— Сомневаешься?
— Мы с ним виделись всего пару раз. Сложно сказать.
Отец неопределенно кивнул. До самой моей комнаты мы шли молча.
Когда я распахнула дверь, отец остановился на пороге и посмотрел на меня исподлобья.
— Я знаю, что ты нас не подведешь, — сказал он и коротко обнял меня.
Краем глаза я заметила, что на нем осталось немного блесток, но он не обратил на это внимания.
Он кивнул мне, улыбнулся и торопливо пошел в сторону банкетного зала. А я зашла в душную, пропахшую сладкими духами комнату. В сердце еще с утра таилась тревога. И сейчас, когда до банкета остались считаные минуты, она стала только сильнее.
* * *
В дверь постучали. Я вскинула голову и посмотрела на нее. Сердце волнительно застучало в груди, потому что банкет уже начался, и теперь все ждали только моего появления.
— Войдите.
Я встала с пуфика у зеркала и поправила платье. Как в нем все-таки жутко тесно. Боюсь, сегодня обойдусь только бокалом вина, так как даже дышать сложно.
Дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина.
Моему разочарованию не было предела. В первые секунды появления волка в комнате я была уверенна, что это Алекс, но заметив презрительно наморщенный нос, поняла, за мной явился его брат-близнец Дмитрий.
— А, это ты гладкошерстный.
Оборотень ощерился, но оскорбление проглотил. Кажется, я даже слышала еле сдерживаемый рык.
С Дмитрием я была знакома больше, чем Александром. Общие дела с их стаей вынудили познакомиться с ним ближе, чем хотелось бы. Оборотень, кажется, возненавидел меня с первого взгляда, ибо задирать и оскорблять начал сразу же, как узнал имя. Он был прямой противоположностью своего брата. И если тот был добрым, умным и внимательным мужчиной, то этот отличался удивительно отвратительным характером.
