ДВАРИМ. Моше перед смертью собирает народ
Моше перед смертью собирает народ
Когда Б-г сообщил Моше, что тот умрет сразу после битвы с Мидианом, Моше попросил: "Позволь мне
перед кончиной повторить евреям Тору с самого начала! Я хочу разъяснить им все трудные места и детали
законов Торы".
Всевышний уважил просьбу Моше. Первого швата 2488, за 37 дней до смерти Моше, Он сказал ему:
"Собери народ, чтобы повторить с ними прежние заповеди и обучить их новым, которые они еще не знают".
(Сам Моше узнал все заповеди от Ашема или на Синае, или в первый год в Мишкане.)
Моше отвечал: "Перед алахическими рассуждениями мне следует предостеречь евреев, ведь если мне не
удастся вселить в них страх перед Б-гом, они не будут исполнять заповеди надлежащим образом". Однако
Моше не мог решиться упрекнуть народ.
Однажды учитель и его ученик, неторопливо прогуливаясь, заметили, как в дорожной пыли что-то
сверкнуло, — жемчужина! Ученик быстро наклонился, чтобы поднять ее, но тут же почувствовал жгучую
боль в пальцах: "жемчужина" оказалась тлеющим угольком.
Спустя какое-то время они снова шли по этой дороге и опять увидели под ногами что-то блестящее.
Наученный горьким опытом ученик не стал наклоняться, но учитель сказал ему: "Подними, это драгоценный
камень!"
Вот так и Моше "обжег пальцы", когда у вод Меривы обрушил на евреев свой гнев: "Послушайте, вы,
бунтари и глупцы!" Тогда Всемогущий постановил, что Моше умрет в пустыне. Как же теперь он мог
решиться на новую серию упреков?
Но Ашем рассеял его сомнения: "На этот раз, Моше,— уверил Он, —Я буду на твоей стороне".
Моше подготовил длинное увещевание, для которого, как он чувствовал, настало время, ибо:
Понимая, что кончина Моше близка, сыны Израиля будут особенно восприимчивы к его словам.
Сифри приводит несколько причин, объясняющих, почему время перед кончиной является самым
подходящим для общего предостережения детей и учеников (однако за личный грех следует укорять
человека немедленно):
<> человеку легче услышать один раз упреки и обвинения в грехах, и он чувствует себя не столь обиженным
и обескураженным, как если бы ему говорили об этом изо дня в день;
<> в этом случае исключается возможность встречи того, кто упрекает, с тем, к кому обращены упреки, а
следовательно, человеку ничто не будет напоминать о пережитых неприятных минутах;
<> человек, которого укоряют, не обидится на упреки умирающего, а воспримет их всем сердцем;
<> человек, к которому обращены упреки, не станет в свое оправдание обвинять умирающего в совершении
таких же грехов. (Последний пункт представлен в соответствии с версией Ялкутг Шимони.)
Моше думал так: "Перед тем как сразиться с могучими гигантами Сихоном и Огом и завоевать их царства,
я не имел права упрекать сынов Израиля. Ведь они могли подумать, что я, понимая неизбежность поражения
в битве, буду объяснять его нашими грехами. Теперь же, когда мы одержали победу, евреи без сомнения
признают, что я упрекаю их ради их собственной пользы, и примут мои слова к сердцу".
Более того, перед битвой с Огом и Сихоном Моше и евреев не покидала тревога, поэтому они не могли
правильно воспринять, а он был не в состоянии должным образом передать поучение подобного рода.
Завершив свое поучение, Моше начал обучать евреев заповедям Торы и разъяснять их суть. Он объяснял их
не только на святом языке, но и на семидесяти коренных языках мира.
Почему потребовалось, чтобы Моше излагал Тору на иностранных языках?
Моше предвидел, что в галуте евреям придется изучать Тору на самых различных языках. Таким образом он
старался облегчить правильное понимание ими Торы в будущем. Однако следует отметить, что до конца
смысл Торы можно постичь только на святом языке. Естественным стремлением каждого еврея должно быть
овладение святым языком, чтобы изучать Тору в оригинале.
Кроме того, "70 языков", упомянутых в Мидраше, означают 70 способов толкования Торы, и Моше
использовал их все.
Только могучий оратор мог говорить в течение 36 дней — с 1 швата до 7 адара, излагая книгу Дварим на
семидесяти языках.
Как же удалось Моше совершить это, если было известно, что он косноязычен? Разве не говорил он в самом
начале своей миссии: "Не речист я. Как можешь Ты, Ашем, посылать меня во дворец фараона?"
Но из книги Дварим с очевидностью следует, что он изложил эту книгу сынам Израиля за короткое время, и
его речь текла плавно. Он избавился от дефекта речи, когда находился на горе Синай, день и ночь изучая
Тору перед получением Вторых Скрижалей. Он отказался от сна и пищи, дабы достичь высокого уровня
духовности, и Б-г посвятил его в глубины Откровения и исправил его речь. Впоследствии Моше мог
объяснять Тору гладко, и, когда он излагал книгу Дварим, слова срывались с его губ беспрепятственно,
складываясь в красноречивое обращение к народу.
Моше объявил, что каждый еврей должен его выслушать. Он объяснял: "Отсутствующие могут обвинить
тех, кто слушал меня, —почему вы молчали, когда Моше упрекал вас? Мы бы могли найти не меньше
четырех-пяти возражений на каждое его обвинение!"
Именно поэтому Моше потребовал, чтобы все евреи без исключения пришли на его последнее поучение.
![Ветхий Завет [Септуагинта] (на древнегреческом)](/storage/book-covers/96/96c4d849f1af69f68bc61e95683dfc3237c070b2.jpg)
