Дик Арлис робко подошел к портье — огромному бегемотообразному синайцу. Эта гостиница вообще нагоняла на Дика трепет — сам бы он ни за что здесь не поселился. Но в гостях не принято привередничать — истина, верная под любыми звездами. Для его же хозяев это была вполне обычная, даже заурядная гостиница, и то, что казалось Дику невообразимой роскошью, они вряд ли вообще замечали.
Дик Арлис перевел дух и деликатно кашлянул. Спустя минуту он подумал, что сделал это недостаточно громко — портье по прежнему возвышался неподвижной громадой, напоминающей статуи Будды.
— Скажите, — пересилив робость, обратился к нему Дик, — скажите, нет ли на мое имя телеграммы… На имя Дика Арлиса?
— Нет! — рявкнул портье, не поворачиваясь.
Голос у него был под стать внешности. Обескураженный Дик, понурясь, поплелся назад. Вот уже третий день он жил в ожидании, и на собственном опыте понял, что это не лучшее занятие. Тем более, если от исхода этого ожидания зависит твоя судьба.
Проходя мимо ресторана, Дик опять увидел ту самую голубокожую красавицу с Веги, и настроение у него окончательно упало. Он заперся у себя в номере, унося с собой ее презрительный взгляд. Тут уж ничего нельзя было поделать. Он не был уродом, он не был дикарем или каким-нибудь выродком. Хуже — он был землянином.
Когда Дик Арлис жил на земле, в своем родном Кентаре, он был гордостью всего города — еще бы, единственный, кто был допущен до Экзамена. Сверстники завидовали ему, сверстницы украдкой кидали взгляды и перешептывались: «Дик? Ведь он полетит к звездам — а как же, он такой умный — ужас! А какое у него интересное лицо!» Не будем скрывать — это льстило самолюбию Дика Арлиса, и он незаметно расправлял плечи под направленными на него взглядами, в которых светилось восхищение и зависть. Да, так было. Тому были свои причины.
Ежегодно несколько тысяч счастливчиков отправлялись в далекое путешествие, обуреваемые надеждами и сомнениями. Ежегодно несколько сотен из них доказывали, что надеялись не зря. Остальные возвращались обратно. На Земле они были нарасхват, самые солидные фирмы и престижные институты спорили из-за них — уже то, что они держали Экзамен, служило им лучшей рекомендацией. И они устраивались, делали карьеру, преуспевали. В старости они рассказывали внукам об Экзамене, и те слушали их, затаив дыхание — еще бы, их дедушка был там, у звездных!
Как и все, Дик Арлис был обуреваем надеждами. С самого детства он мечтал о сверкающей форме Космической Службы. Отношение окружающих еще больше подогревало честолюбие мальчика — не было службы почетнее и престижнее. И никто не сказал ему тогда, что этот почет на Земле там, на звездах, обернется унижением.
Он с досадой пнул свой чемодан, сиротливо стоящий посреди сверкающей золотом и платиной комнаты. Дик готов был уже возненавидеть сам себя за то, что родился на Земле. «За что?» — вопрос, задаваемый им себе бессчетное количество раз, встал во весь рост и требовал ответа, иначе… Мысль плюнуть на все и вернуться на Землю уже приходила ему в голову.
Наконец, Дик взял себя в руки и попытался посмотреть на дело трезво. После минутного размышления он выделил для себя два главных пункта, уравновешивающих друг друга.
Первое: он близок к цели всей своей жизни, и отступить сейчас значило признать свою слабость и потом презирать себя.
Второе: необъяснимая, едва прикрытая ненависть к землянам со стороны всех встреченных им здесь звездных — соседей по гостинице, обслуживающего персонала, портье, наконец.
Дик вспомнил, как впервые столкнулся с этим уже в порту, во время таможенного досмотра. Из всех пассажиров только у землян процедура затянулась — служащие перерыли все чемоданы, вывернув их содержимое прямо на пол. На протесты внимания не обращали, ограничиваясь стандартным: «Таков порядок». Тогда из землян никто не повернул обратно. Не то было в дальнейшем — сейчас из всех приехавших осталась едва ли половина. Теперь Дик понимал, почему так велик процент не выдержавших Экзамен — многие и не дожидались его. За месяц, что прожили здесь земляне, сам Экзамен занял только последнюю неделю. Зачем же было держать их так долго? «Может быть, — подумал Дик, — нас специально испытывали, и остались самые терпеливые?» Да, это было похоже на правду — на неприглядную правду.
Дик Арлис с насупленным лицом сел на диван из шкуры какого-то неизвестного животного. Такая же шкура была под ногами. Ничего мягче и красивее Дик не встречал, и его рука невольно огладила шелковистый ворс. Сейчас бы с кем-нибудь поговорить, посоветоваться… Но в гостинице он был один. Это тоже укладывалось в его предположение — все земляне были расселены порознь (гостиниц на этой планете-перекрестке хватало). Связь же была недоступна — за нее надо было платить в галактических кредитах. Решай сам — так это надо было понимать. Дик покачал головой и впервые за все это время улыбнулся. Он уже решил — давно. И в глубине души знал, что не изменит решения, как бы его не запугивали. Наоборот, теперь он хотел выдержать Экзамен — назло всем этим высокомерным звездникам. На душе сразу стало легко, и Дик Арлис, насвистывая что-то несвязное, но от души, пошел в ванную, которая одна примиряла его со всей здешней роскошью.