Юрий Дружников
Досье беглеца
По следам неизвестного Пушкина
Роман-исследование
Хроника вторая
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая. МИХАЙЛОВСКОЕ: УГОВОР С БРАТОМ
Глава вторая. СЛУГА НЕПОКОРНЫЙ
Глава третья. ЛЕГАЛЬНО, ДЛЯ ОПЕРАЦИИ
Глава четвертая. ЗАГОВОР С ТИРАНСТВОМ
Глава пятая. ПРОШЕНИЕ ЗА ПРОШЕНИЕМ
Глава шестая. "ЧТО МНЕ В РОССИИ ДЕЛАТЬ?"
Глава седьмая. НА ПРИВЯЗИ
Глава восьмая. МОСКВА: "ВОТ ВАМ НОВЫЙ ПУШКИН"
Глава девятая. ПОХМЕЛЬЕ ПОСЛЕ СЛАВЫ
Глава десятая. НОВАЯ СТАРАЯ СТРАТЕГИЯ
Глава одиннадцатая. НЕОТМЕЧЕННЫЙ ЮБИЛЕЙ
Глава двенадцатая. В АРМИЮ ИЛИ В ПАРИЖ
Глава тринадцатая. "ЧЕСТЬ ИМЕЮ ДОНЕСТИ"
Глава четырнадцатая. ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО
Глава пятнадцатая. НЕ СОВСЕМ ТАЙНЫЙ ОТЪЕЗД
Глава шестнадцатая. КАВКАЗ: ПЕРЕХОД ГРАНИЦЫ
Глава семнадцатая. "ЖАЛЬ МОИХ ПОКИНУТЫХ ЦЕПЕЙ"
Глава первая.
МИХАЙЛОВСКОЕ: УГОВОР С БРАТОМ
Мне дьявольски не нравятся петербургские толки о моем побеге. Зачем мне бежать? Здесь так хорошо!
Пушкин - брату, около 20 декабря 1824.
Пушкин рассчитывал выбраться из Одессы в Италию или Францию на корабле, но вместо этого лошади несли его через южные степи и леса средней полосы в глушь, в Михайловское, которое местные жители называли Зуево. Не станем гадать, о чем он думал. Сохранились 119 писем Пушкина из Михайловского, множество писем к нему, воспоминания, доносы агентов тайной полиции, наконец, труды исследователей. Не только мысли, доверенные бумаге, но и мелкие высказывания поэта дошли до нас, благодаря заботам его друзей и врагов.
Правительственные чиновники считали, что новая ссылка послужит творческому сосредоточению Пушкина на благо русской литературы. Позже, когда Лермонтова сошлют за стихи на смерть Пушкина, официальный писатель Николай Греч опубликует в Париже книгу "Исследование по поводу сочинения г. маркиза де Кюстина, озаглавленного "Россия в 1839 г.". В ней он объяснит западной публике, что ссылка Лермонтова послужила лишь на пользу поэту, и дарование его на Кавказе развернулось во всей широте. Считается, что ссылка в Михайловское оказалась благотворной для Пушкина-поэта и Пушкина-человека.
Но были и есть другие мнения. "Или не убийство - заточить пылкого, кипучего юношу в деревне русской?.. Да и постигают ли те, которые вовлекли власть в эту меру, что есть ссылка в деревне на Руси?"- писал князь Вяземский Александру Тургеневу. Вяземский мрачно смотрел на возможности Пушкина выбраться из глуши: "Не предвижу для него исхода из этой бездны". На деле, пишет М.Цявловский, суровая ссылка в Михайловское отрезвила Пушкина и заставила "серьезно заняться планами бегства из России". По-видимому, Цявловский имеет в виду несколько игривое отношение к побегу, которое имело место в Кишиневе и Одессе. Теперь Пушкин переходит от романтизма к реализму и в своей собственной жизни.
Граф Воронцов уведомил Псковского гражданского губернатора Бориса Адеркаса о прибытии стихотворца Пушкина, "распространяющего в письмах своих предосудительные и вредные мысли". Губернатор получил также предписание от Прибалтийского генерал-губернатора Паулуччи "снестись с г. Предводителем Дворянства о избрании им одного из благонадежных дворян для наблюдения за поступками и поведением Пушкина, дабы сей... находился под бдительным надзором...". К этому предписанию Паулуччи приложил копию отношения министра иностранных дел Нессельроде к Воронцову от 11 июля. Пушкин еще в Одессе пытался довольно-таки беспечно совместить подготовку к побегу с наслаждениями, переживал неприятности, в которых частично сам был виноват, а в Псковской губернии о нем уже серьезно заботились.
Поэт объявился в Михайловском 9 августа 1824 года, не заезжая, как ему было велено, в Псков. Тут он застал родителей, брата и сестру. Адеркас связался с губернским предводителем дворянства князем Львовым, и они назначили новоржевского помещика Ивана Рокотова наблюдать за поведением прибывшего.
По вызову губернатора Пушкину пришлось приехать в Псков и дать подписку "жить безотлучно в поместии родителя своего, вести себя благонравно, не заниматься никакими неприличными сочинениями и суждениями, предосудительными и вредными общественной жизни, и не распространять оных никуда".
Рокотов был "юным вертопрахом", которого Пушкин недолюбливал, хотя и встречался с ним. Сославшись на свое расстроенное здоровье, Рокотов от предложения следить за поэтом отказался. Тогда Адеркас поручил наблюдать за поведением сына Сергею Львовичу. Отец, как принято считать, по "слабости характера" принял это предложение, приведшее к тяжелому конфликту в семье Пушкиных. Душевное состояние самого поэта оставляло желать лучшего, что отразилось в его строках:
Но злобно мной играет счастье:
Давно без крова я ношусь,
Куда подует самовластье;
Уснув, не знаю где проснусь.
Всегда гоним, теперь в изгнанье
Влачу закованные дни.
Пошел пятый год его высылки из Петербурга, но только теперь, в Михайловском, он почувствовал положение, как он выразился, "ссылочного невольника". Его собственное выражение "изгнанник самовольный" находит новую форму в соответствии с обстоятельствами:
Подобно птичке беззаботной,
И он, изгнанник перелетный,
