Анне-Лисе было уже целых семь лет, но ее и близко не подпускали к отцовскому и материнскому садику. Видишь ли, неподалеку жил большой медведь, которого все боялись, даже мама, хотя она вообще-то была не из трусливых.
Есть на свете медведи добрые: едят они только ягоды, орехи и мед. Но этот медведь был не такой. Он задирал и коров, и овец, и коз, а мог задрать и человека, если тот, на свою беду, вдруг повстречается с ним. Может, он не всегда был такой жестокий, может, это люди сделали медведя злым, травя его копьями и ружьями, рогатинами и волчьими ямами. Кто его знает! Но правда лишь то, что из-за этого медведя Анна-Лиса вынуждена была, как паинька, сидеть дома. И потому, знай же, она была жутко зла на Мишку.
— А какое оно с виду, это страшилище? — спросила она маму.
— У медведя длинные, острые зубы и косматая шерсть, а хвост и на хвост не похож — какой-то маленький огрызок вместо хвоста. У него четыре лапы, но иногда он ходит только на двух. Пасть у него красная, а сам он черный, каким бывает углежог, пока не смоет с себя сажу.
— Ух ты! — удивилась Анна-Лиса.
Она видела, каким приходит из лесу, где жгут в яме уголь, ее отец: черный, страшный и совершенно неузнаваемый. Но стоило отцу, бывало, умыться, и он снова становился красивым и родным — лучшим другом мамы и Анны-Лисы.
И потому она спросила:
— Почему же тогда этот Мишка не моется?
— Да представь себе, он моется. Но это не помогает, от этого он красивее не становится. И все из-за того, что он злой.
"Ой, ой, — подумала Анна-Лиса, — хоть бы мне никогда не повстречаться с Мишкой". И она стала расспрашивать маму, есть ли в лесу добрые звери.
— Ясное дело, есть, — ответила мама.
И стала рассказывать дочке о всех крошечных насекомых в лесу и о червяках, которых нельзя обижать, если хочешь быть добрым.
— Правда? — спросила Анна-Лиса, — тогда я не стану их обижать.
Мама рассказала ей и о птицах, которые так прекрасно поют, и о веселой белочке, которая радостно машет своим пушистым хвостиком. Но если дернуть белочку за хвостик, она тотчас очень опечалится.
— Правда? — повторила Анна-Лиса. — Тогда я не стану дергать ее за хвостик.
Мама рассказала ей и о Миккеле-Лисе, который так нагло и высокомерно держится с зайцем, а людей боится. И о зайце, таком шустром, проворном и таком вкусном, когда он попадает в котел.
— Мумс, мумс, как вкусно, — сказала Анна-Лиса и облизнулась. Она была самой настоящей маленькой лакомкой.
Однажды маме надо было пойти в город — купить башмачки для Анны-Лисы. Прежде чем отправиться в путь, она приготовила три бутерброда.
— Бутерброды утолят твой голод, — сказала мама. — А если ты не наешься досыта, можешь пойти в сад и сорвать красивое яблоко, которое висит на самой нижней ветке.
"Не наемся я досыта тремя бутербродами, — подумала Анна-Лиса. — Мне ведь разрешили выйти в сад и сорвать красивое яблоко". Она прокралась на крыльцо и огляделась по сторонам. Но Мишку-Медведя она так и не увидела. "Никого здесь нет", — подумала Анна-Лиса и побежала к яблоневому дереву. Ах, до чего ж красивое было яблоко на самой нижней ветке! Крепкое, как маленькая репка, с одной стороны — красное, с другой — золотистое, такое сочное и сладкое, что у девочки слюнки потекли.
Но только она с аппетитом откусила самый первый кусок, как увидела незнакомую малявку, которая, извиваясь, выползла из земли. Анна-Лиса ничуть не испугалась. Да нет же, вовсе нет, у нее только чуточку побледнело личико. И она спросила:
— А ты кто такой?
— О, я всего лишь бедный маленький червяк, — ответила малявка. — И вылез я, чтобы раздобыть себе еду и кров.
— Бедняжка, — пожалела его Анна-Лиса. — Хочешь попробовать мое яблоко?
— Спасибо за угощение, — ответил червяк.
Анна-Лиса протянула ему яблоко, но не успела она опомниться, как червяк проворно забрался туда, чем изрядно испортил ей настроение.
— Спасибо тебе, Анна-Лиса, — поблагодарил устроившийся в яблоке червяк. Теперь у меня до конца моих дней есть кров и еда. Поставь мой домик осторожно на землю и иди потом лугом, вот ты и придешь к ореховому дереву. Передай ему от меня привет, и тебе, верно, разрешат наесться досыта орехов!
Да, делать нечего! У Анны-Лисы от голода свело ее маленький животик. А червяк испортил яблоко. Ей надо было пройти лугом к орешнику. И вот она уже там.
— Доброе ореховое дерево, — сказала Анна-Лиса и вежливо поклонилась. — Я должна передать тебе огромный привет от червяка и спросить, могу ли я полакомиться твоими орехами?
— Пожалуйста, — прошелестело дерево и чуть опустило ветви, чтобы Анна-Лиса смогла дотянуться до орехов. Анна-Лиса приподняла подол своего передника и наполнила его доверху большими, красивыми, коричневыми орехами. Поблагодарив ореховое дерево за доброту, она только было собралась повернуть домой со своей добычей, как вдруг что-то зашипело в орешнике — ритч, ратч, чьитт, чьитт, чьитт. И на ветке совсем рядом с ней очутился какой-то коричневый мохнатый зверек, злобно помахивающий своим пышным хвостиком.
Анна-Лиса вовсе не испугалась, да нет же, нет, у нее только слезы выступили на глазах. У зверька были длинные, острые зубки, так что это вполне мог бы быть медведь. И потому голос Анны-Лисы задрожал, когда она спросила:
