Шебалин Роман Дмитриевич
Дневник ангела
Глава 1.
"Открытие."
Мне 27.
Двадцать семь, само по себе, - число замечательное. По части притягивания к нему за уши того или иного высокого смысла: нумерология, мистические теории, гностические открытия и прочее, прочее, прочее...
Судите сами: прежде всего - это число содержит в себе две ключевые для человеческого существования цифры. "2" и "7".
"2" - число человека разумного.
Мы привыкли: правое-левое, доброе-злое, черное-белое.
Это нам просто.
Четыре стихии: огонь, вода, воздух, земля.
Ваpианты осознающей себя материи.
Дуализм во всем.
Да? - Нет!
Нет? - Да!
Бог - Дьявол.
Правда - ложь.
"Плоскатики". Декартова система координат.
Человек разделяющий.
Так, для ребенка, наконец разобравшегося, где: мое-чужое, правое-левое, я-они, - наступают времена просветления. Ненадолго.
Постепенно мир приобретает объем. Раздвоенное рушится - возникает движение.
Тогда для сознания пространства необходимы уже три координаты, три стихии, три "бога".
Мир треугольников. Первые нонсенсы. Первые сомнения.
Появляется понятие "пути", того, что лежит между "богом-дьяволом", "правдой-ложью", "светом-тьмою".
Итак, появляется число "7".
"7"
"4" + "3".
"4" - мир материи.
Четыре стихии. Координатная плоскость.
"3" - мир сознания, духа.
"Троица".
Творение, разрушение, хранение.
"7" - многим ключевое число для человека.
Человек имеет "семиконечное" строение.
"7" - и квадрат, и треугольник. Таков человек.
Но человек вписывается в пентаграмму. Значит ли это, что "5"
"7". Да. Почему так?
"5" - это "7", погруженная в самою себя. Часть квадрата стала треугольником и часть треугольника стала квадратом. И таков человек. У трона его - земной куб, одна грань которого - грань Высокого треугольника, в высоте венчающего трон.
Символов естества - семь.
Четыре - физические (квадрат реального мира): пространство, время, скорость, направление. (В них - четыре стихии.)
Три - метафизические (горний треугольник): вера, надежда, любовь. (В них - триединство творения, разрушения, хранения.)
Семь различаемых нот. Семь различаемых цветов. Семь сюжетов. (Метатекст) Семь архетипов. (Метагерой)
Пять в семи - человек в естестве.
Человек - автор, тот, кто выявляет. Катализатор. Адепт.
Пять в семи - человек в естестве. Адепт.
"2"+"7"
"9".
Девять - "3"+"3"+"3", т.е. тройка зацикленная на самой себе: граненый шар. То, что мы можем постигнуть.
Выше: проще - бог.
Шар.
Итак, мне - 27 лет. Это что-то "значит"?
Я могу считать.
Я очень могу считать.
Так получилось.
...Центростремительность человека. Постоянное желание уйти в символ, приблизиться в пониманию шара.
*
Символ.
Образ - часть символа. Как человек "состоит" из головы, рук, ног и т.д. - символ состроит из образов.
Мы, как правило, апеллируем к образам. К тому, что видим или ощущаем. Но обpаз (как часть символа) тут же относит нас к некому единому, целому, неделимому. Идеальному.
Порой стоит увидеть лишь часть лица человека или услышать лишь две-три ноты некой мелодии, - как сразу же: я знаю! это - то-то или то-то! Так и с нашими обpазами. Наблюдая часть целого (идеального) можно порою воссоздать это целое во свей "высокой полноте его сущности".
Воображение и интуиция - не ошибаются: никогда.
Вы скажите: неужели?
Вы скажите: человек ведь не всегда правильно угадывает, предполагает, измышляет.
Да, но: во-первых, где - объективная уверенность в том, что некая истина сосредоточена конкретно в этом носителе разума? Его амбиции, даже его знания - ещё не дают ему повод рассуждать об истинности тех или иных явлений. Вероятнее всего, иных людей просто удобно считать умными и имеющими право указывать и учить. Но пусть и эти "умные" знают свое место.
Во-вторых, любое рассуждение, в основе которого лежит анализ якобы категорического, - софистично. О чем это говорит? Да о том, что все современные системы знаний - софистичны, так как апеллируют сами к себе, искусство же является иллюстрациями к подобным апелляциям.
Живем в гармоничном мире, совершенно заполненном. То есть - там, где ничего "негармоничного", "неестественного" возникнуть не может, что называется, по определению.
И если художник рисует солнце зеленым, а небо - оранжевым, если историк утверждает, что Иван Грозный жив до сих пор и пасет гусей на крымской ферме Дж.Неру, если поэт пишет стих, состоящий из одних букв "ы", а композитор сочиняет симфонию, исполняемую на лязгающим замке, следовательно: они лишь называют те явления обыденной, реальной жизни (а другой - у нас нет), на которые иные люди почему-то не обратили внимания.
Презумпция, знаете ли, невиновности.
Или прочтите "Суфизм" Идриса Шаха. Очень занятная книга. (Впрочем, и я, и он - мы ведь тоже... см.: "во-первых" и "во-вторых".)
Итак, ошибок не бывает.
Другое дело, да, - человек способен причинять себе боль. Так он этим и живет. Но учиться на подобных "ошибках" - глупо и нелепо. Ученик, как правило, вырастает тогда человеком жестоким, самонадеянным и грубым. Он, "пройдя сквозь огонь и воду", слепнет и глохнет. Чему он "научился на своих ошибках"? Он и на прямом пути станет искать ямы и колдобины.
