«Говорят, что Королева была охвачена страхом в свои последние минуты.
Но мне хочется думать, что она пылала яростью».
Слово Пророка
Королева перестала кричать только после полуночи.
Саймон прятался в гардеробной, заткнув пальцами уши, чтобы не слышать этих звуков. Долгие часы он, скрючившись, сидел там, прижав колени к груди и спрятав в них голову.
Стены королевских покоев сотрясались от ее отчаянных криков.
А потом наступила тишина. Саймон, затаив дыхание, принялся считать секунды, как считают после удара молнии в ожидании раскатов грома, пытаясь определить, стихает ли гроза или подходит все ближе.
Один. Два. Три.
Досчитав до двадцати, мальчик, наконец, решился отнять руки от ушей.
В мертвой тишине раздался пронзительный крик ребенка. Саймон улыбнулся и с трудом поднялся на ноги. Его захлестнула волна облегчения.
Свершилось – ребенок королевы появился на свет. Теперь Саймон с отцом могут бежать из города и больше никогда не вспоминать о прошлом.
Мальчик пробрался сквозь пышные юбки королевских платьев и, спотыкаясь, вывалился в королевскую опочивальню.
– Отец? – позвал он, едва дыша.
Гарвер Рэнделл, отец Саймона, повернулся к нему. Несмотря на усталый вид, на лице его сияла довольная улыбка. За его спиной на кровати лежала королева Риэль. Спутанные темные волосы прилипли к ее бледной коже, простыни и белая ночная рубашка были покрыты пятнами крови. В руках она держала шевелящийся сверток.
Исполненный любопытства, Саймон осторожно приблизился к кровати, хотя от одного вида королевы в груди у него вскипал гнев. Новорожденная принцесса была таким трогательным крошечным созданием, со сморщенным красным личиком, с кожей чуть более смуглой, чем у матери, большими карими глазами и прядками влажных черных волос.
У Саймона перехватило дыхание.
Малышка была так похожа на своего покойного отца.
Риэль посмотрела на младенца, а затем перевела недоумевающий взгляд на отца Саймона.
– Я думала, что она не выживет. – Королева рассмеялась, вытирая лицо трясущимися пальцами. – Мне приснилась ее смерть. Но вот она живая перед нами. – Она повернулась, чтобы удобнее устроить на руках малышку. Было заметно, что держать ребенка ей в новинку.
Было очень странно видеть королеву такой уязвимой – она лежала на груде подушек и казалась маленькой и хрупкой, как девочка, хотя ей уже исполнилось двадцать лет. Королеву, которая заключила предательский союз с ангелами и помогла им убить тысячи людей.
Королеву, погубившую собственного мужа.
– Одрик полюбил бы ее, – прошептала Риэль, и лицо ее болезненно скривилось.
Саймон гневно сжал маленькие кулачки, прижав их к бокам. Как смеет она произносить имя короля Одрика? Ведь это она убила его.
Мальчику не многое удалось узнать о событиях той ночи, когда пала столица.
Король Одрик сражался с королевой Риэль на широкой террасе, опоясывающей четвертый этаж замка. Меч короля полыхал солнечным светом, его доспехи, усеянные бриллиантами и кусочками зеркал, сверкали ярче, чем звезды.
Но даже король Одрик Светоносный, самый могущественный из солнечных магов за многие сотни лет, не обладал достаточной силой, чтобы одолеть королеву Риэль.
Королева сотворила меч из воздуха, ослепительное оружие, сотканное из первоосновы бытия – эмпириума. Риэль и Одрик скрестили клинки, но схватка было недолгой.
И когда Риэль запустила светящуюся руку в грудь Одрика, чтобы вырвать его сердце, в ее глазах была лишь жажда крови, она хладнокровно наблюдала, как ее супруг обратился в кучку пепла у ее ног.
Саймон не отличался жестоким нравом, но в тот момент почувствовал, что, если его взгляд задержится на королеве еще хоть на секунду, он не выдержит и ударит ее.
Поэтому он произнес молитву Солнечной Королеве, чтобы почтить короля Одрика, – Пусть свет Королевы приведет его домой – и повернулся к отцу.
И в этот момент Гарвер Рэнделл вдруг замер и прошептал:
– Он все знает, – а потом упал на колени, задыхаясь.
Саймон бросился к нему.
– Отец? Что с тобой? Что случилось?
Гарвер обхватил голову руками, тело его дрожало.
– Он знает, что дитя появилось на свет. Боже, помоги нам, ведь он все знает, – простонал лекарь, и когда он поднял голову, глаза его поблекли и подернулись дымкой.
У Саймона оборвалось сердце. Он уже видел этот взгляд и знал, что он означает.
Ангел завладел сознанием его отца.
И, судя по ужасу на его лице, Саймон догадался, что это был сам Кориен.
– Отец, послушай меня! Я здесь, с тобой, – Саймон схватил отца за руку. – Пошли! Мы можем уйти! Пожалуйста, поторопись!
Саймон услышал, как за его спиной тихим голосом королева пропела:
– Спи, дитя, в моих руках, кровью мужа обагренных… – в ее смехе послышались слезы.
– Он знает, кто я, – отрывисто произнес Гарвер.
Саймон словно окаменел от растущего в груди ужаса.
Кориен знал – знал, что его отец меченый, и Саймон тоже. Так называли полукровок – ни ангелов, ни людей, тех, в чьих жилах текла кровь и той и другой расы.
