Глава 1. Дитя черного солнца.
Я был рожден из заднего отверстия своей матери. Вы должны позволить мне абсолютную свободу. Куда мне идти?
Я не знаю, откуда пришел. Я не знаю, почему был рожден. Когда я впервые открыл глаза, я плавал в желудке у матери. Не в теплых околоплодных водах, а в едком желудочном соке. Мои братья и сестры растворились один за другим. Вялые, но пугающие складки желудочных стенок постоянно шевелились. Мне было страшно. Я думал, что растворюсь, как и они. Это было первое чувство в моей жизни. И это было единственное доступное мне чувство до тех пор, пока я не родился. Я вживил себя в стенку желудка и покрылся слизистой оболочкой. Она стала моей кожей и защитила меня. Я в страхе ждал, когда же придет мое время. А потом пришло время моего рождения. И меня исторгли из заднего прохода. Вот так я и был рожден. Черное солнце открылось моему затуманенному взору. Оно светило прямо на меня. Черное солнце было моей матерью и моим Богом, покрытым кровью и экскрементами. Это был Бог возмездия. Так начинается моя история. Я дитя крови и экскрементов. И тогда я встал на ноги и начал свою жизнь. Что бы отомстить всему миру.
В то время на земле, где я родился существовал обычай. Если младенец начинал ходить до своего первого дня рождения, к его спине привязывали огромный шар из клейкого риса, и младенец постоянно падал. Так он не мог покинуть родителей раньше времени. Я научился стоять в десять месяцев. Как и ожидалось, вокруг меня собрались мои родители, дедушки и бабушки и привязали к моей спине большой шар из клейкого риса. Но я не упал. Но кто то толкнул меня в плечо и я упал на спину. А они все смотрели на меня сверху и смеялись. Я не заплакал. Они стояли, продолжая смотреть на меня сверху вниз. Я лежал совсем как мертвый.
Я думаю, это был первый в моей жизни поход к парикмахеру. До двух лет меня воспитывали как девочку и ни разу не подстригали. Мы с матерью сидели в зоне ожидания. Я помню, что смотрел в книгу и когда я поднял глаза. Парикмахерские кресла превратились в нечто похожее на плахи. Один за другим, мальчики взбирались на эти плахи и таяли, превращаясь в ничто. Это мне что то напомнило. Я посмотрел на свою мать, но на ее месте сидела старая ведьма. Ведьма сказала:"Это все твои братья". Среди ее слов я разобрал:"Ты единственный выживший среди бесчисленного множества умерших детей".
Я привык играть со своими фекалиями. Родители не смогли приучить меня к горшку. Я испражнялся где хотел и мазал этим стены. Едкий запах порождал во мне состояние, близкое к экстазу. Иногда я даже их ел. Будучи не в состоянии это выносить, мои родители пошли за консультацией к доктору. По его совету, они дали мне глину как заменитель. Все получилось, как и сказал доктор и я стал жадно играть с глиной. Одержимость фекалиями прошла и вместо этого мной овладела потребность лепить глиняных человечков. Вскоре моя комната заполнилась глиняными человечками. Однажды я взял глиняных человечков и разбил их всех до последнего. Таково было мое первое злодеяние.
Наш кот был умерщвлен. Этот кот любил меня, а я любил его. Я плакал целый день. Взрослые пытались утешить меня. Они даже не подозревали, что убийцей был я. И когда даже я сам был не в состоянии поверить в то, что убил кота, я перестал плакать. Это было за год до того, как я пошел в начальную школу.
Это случилось, когда я пошел в начальную школу. Родители определили меня в группу, где были эмоционально не стабильные дети, а так же дети с проблемами развития умственно отсталые. Должно быть они чувствовали, что со мной что-то не так. Но это оказалось простой потерей времени. К тому времени я уже отверг для себя такие вещи, как "эмоции" и "личности", посчитав их ненужными. И уж конечно я не был умственно отсталым.
Я ходил в ту группу каждое воскресенье. Я не имел представления, как общаться с этими детьми. Большинство из них пускало слюни. некоторые ковырялись в носу и ели козявки. Всеми силами я старался избегать их прикосновений. Я думаю, это была самая естественная реакция, но меня отметили как "неспособного к общению" и повесили ярлык аутиста. Я не хотел, что бы меня отправили в больницу или подобное место, поэтому я пытался построить взаимоотношения со взрослыми. Я принимал участие в их идиотских играх.
Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, подбородок.
Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, наши щечки.
Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп и наш носик.
Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, ручки подняли.
Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, ручки опустили.
Просто нелепо.
И только одна вещь помогала мне выносить это жалкое времяпрепровождение. Это девушка. Она была волонтером, скорее всего, студенткой колледжа. но она выглядела гораздо моложе. Заметив, что я не люблю играть с другими детьми, она всегда играла со мной. Мне нравилось с ней обниматься. Я не понимал слово "развлечение", но думаю, что это должно было быть "приятным". Только ради нее и желания угодить родителям я выносил это еженедельное унижение.
Однажды, я как обычно, наблюдал за детьми, и вдруг заметил, что ее нигде не было. Я искал, искал, я обыскал все и даже зашел в лес. В чаще леса стояла маленькая сторожка. Я услышал крик. Я заглянул в окно. Тогда я еще не понял, чему стал свидетелем. Ее лицо распухло, а из носа текла кровь.Потом я посмотрел на ее грязные извращенные гениталии. мной овладело неизведанное ранее чувство. Это был мой первый сексуальный опыт. И он оказал ключевое влияние на все мои последующие половые контакты.
