в которой я знакомлюсь с Якобом Боргом и узнаю про кораблекрушение и про настоящую Карту Сокровищ
С Якобом Боргом мы познакомились в апреле.
Была пятница. Я оставил свою машину в переулке и заглянул на почту узнать, нет ли там для меня какого-нибудь письма. Или хотя бы открытки. Нет, никто обо мне не вспоминал.
Вернувшись, я увидел возле своей машины мальчика. Он открывал дверцу и с грохотом захлопывал её опять. Было видно, что это доставляет ему удовольствие. Я остановился рядом..
— Здорово хлопает, — сказал он и снова грохнул дверцей.
— Ничего, — промямлил я без особого восторга.
— Твоя машина? — догадался он. Я кивнул.
— Тебе, наверное, не нравится, что я так делаю? — спросил он с интересом.
— Да, не особенно, — подтвердил я.
Он хлопнул дверцей в последний раз и не спеша удалился за угол. Когда я проезжал мимо него, он сидел на тротуаре и смотрел, как синица тянет из земли червяка.
Спустя несколько дней я встретил его опять.
Шёл дождь.
Сильный дождь.
Якоб Борг стоял возле крыльца. На нём был зелёный дождевик, и он задумчиво смотрел на лужу.
— Как дела? — окликнул я его. — Скучаешь?
— Я никогда не скучаю, — ответил он, даже не обернувшись. И стал протыкать палкой пузыри — их много вздувалось на воде.
— У тебя, наверное, есть друзья, ты с ними играешь?
— Конечно, есть, — сказал он.
— Из школы ребята?
Он покачал головой:
— Нет, в школу они не ходят. — Подумал ещё и добавил: — Ну, то есть иногда ходят. Но не особенно часто. Им там, понимаешь, не очень-то интересно.
— А, — сказал я, — понятно. А где же твои друзья сейчас?
— Наверху.
— Наверху?
— Ну да, у меня в комнате. Катенька, Маленькое Орлиное Перо, Принц Понарошку, Бродяга Панадель. И ещё Хвостик, осёл.
Он выловил из лужи дощечку и посадил на неё чёрного жука.
— И правда много друзей, — удивился я.
— Ага, — сказал он, внимательно наблюдая, как чёрный жук переплывает лужу на своём судёнышке.
— А как ты с ними со всеми познакомился?
Якоб ответил не сразу.
— По-разному. Бродягу, например, я нашёл около леса, на опушке.
— Нашёл? — переспросил я.
— Ну, то есть встретил, — сказал он, — Но это долгая история.
— Может, расскажешь?
Якоб пристроил рядом с чёрным жуком небольшую щепку, чтоб была спасательная шлюпка на случай, если судно перевернётся. Потом он загнал корабль в бухту, поставил его там на якорь. И начал рассказывать.
Так я услышал от него много разных историй и теперь перескажу их вам своими словами.
Вот первая:
Про то, как осёл Хвостик познакомился с Бродягой Панаделем и как его самого при этом открыли
Как-то после обеда Якоб Борг, Принц Понарошку и осёл Хвостик отправились гулять за город. Они шли просёлочной дорогой в сторону берёзовой рощи, которая называлась Блаберский лес. Вдоль дороги было полно малины и ежевики. Но Якоб Борг на ягоды не смотрел. Он шёл быстро, почти бежал, а Принц Понарошку старался не отставать.
Принц Понарошку был родом из Африки. Как он попал к Якобу Боргу, никто уже точно не помнит. Это было очень давно. Появился и стал у него жить. Носил он всегда зелёный тюрбан, белые шёлковые шаровары и красный жилет. Цвет лица у него был смуглый, а голос нежный, приятный — Катеньке очень нравилось, как он поёт и сам себе подыгрывает на пианино.
— Настоящий артист! — говорила она.
Почему его так звали — Принц Понарошку, — тоже никто не знал. Когда его самого спрашивали про это, он объяснял так:
— Кажется, когда-то мы играли в игру, где я был Принцем. Только не настоящим, а понарошку. Потом игра кончилась, но меня до сих пор так и зовут: Принц Понарошку.
Не знаю, стало ли вам что-то понятней после такого объяснения.
Ну вот, двое друзей быстро шли по дороге, а Хвостик неторопливо трусил сзади. На шее у него болтался котелок. Он всегда брал его с собой на прогулку: вдруг попадётся что-нибудь съедобное, можно будет набрать припасов на зиму. Он рвал самые красивые, самые спелые ягоды ежевики — ягодку справа, ягодку слева. Только в котелок ни одна почему-то не попадала, всё только в рот.
Хвостик всегда чувствовал себя голодным. Он не помнил, чтобы наедался когда-нибудь по-настоящему досыта. Во всяком случае, так ему самому казалось. Если бы, скажем, после сытного-пресытного обеда ему предложили ещё шоколадную вафлю или даже целый карамельный пудинг — он бы не отказался. Только никто ему ничего такого не предлагал.
И вот он обирал по дороге кусты, стараясь не прислушиваться к урчанию в животе. Потом, спохватившись, что отстаёт, галопом догонял друзей. При этом приходилось пропускать множество ягод, он только печально оглядывался на них.
А Якоб Борг всё шёл и шёл вперёд. Шёл и разговаривал сам с собой. В тот день он был очень не в духе.
— Пять огорчений за один день! Это всё-таки слишком. Сперва старшеклассники пихнули меня прямо на стенку. И тут же завхоз на меня наорал. Как будто я виноват! Потом учительница и весь класс стали надо мной смеяться. Подумаешь, не смог пробежать по какому-то дурацкому бревну! На перемене одна девчонка обозвала меня «очковой змеёй». Прихожу домой — папа сразу предупреждает, чтобы я не шумел, не мешал ему. И всё за один-единственный день, представляешь?
