Хоть Тео и старался сохранять спокойствие, выражение крайнего изумления не покидало его лица. Неужели его только что отругала секретарша брата, всегда напоминавшая маленькую, тихую серую мышку?
Нет, это совершенно невозможно!
Он еще раз прокрутил в памяти их диалог, стараясь понять, что же произошло.
Обычно, когда он входил в приемную Андреаса, она лишь на секунду отрывала взгляд от экрана компьютера, чтобы сообщить, что брат ждет его, а потом с язвительной вежливостью добавить — примерно полчаса. Он бы посмеялся над этим, если бы не раздражение, которое она у него неизменно вызывала. Тео сам не мог понять, что именно ему так не нравилось в секретарше брата, потому что дело было определенно не только в ее педантизме или излишне заботливом отношении к Андреасу. И даже не в том, с какой неприязнью эта девушка каждый раз смотрела на него. Тео не нуждался в любви или одобрении со стороны людей, которым он платил зарплату, но Элизабет Фарли превзошла всех. По одной ей известным причинам она утвердила его на роль главного злодея в своей личной мелодраме.
Хотя надо признать, вплоть до сегодняшнего дня, даже несмотря на явную враждебность, она вела себя с ним безукоризненно вежливо.
Тео понятия не имел, в чем ее проблема, и, честно говоря, не слишком хотел это знать. Единственное, что нравилось ему в этой девушке, была ее компетентность, которой так не хватало всем ее предшественницам. К сожалению, при выборе очередной сотрудницы Андреас в первую очередь обращал внимание на хорошенькое личико и точеную фигурку, а уже потом на профессиональные навыки кандидатки. Элизабет Фарли была в этом смысле приятным исключением из правил: она прекрасно организовала работу офиса Андреаса, была обязательна, исполнительна и не имела привычки по полдня пропадать в салонах красоты. Но, даже несмотря на все эти несомненные достоинства, Тео не стал бы работать с ней, потому что ему, в отличие от брата, не нравилось быть объектом языческого преклонения.
Гримаса отвращения на секунду исказила красивые черты Тео, когда он вспомнил собачью преданность Элизабет брату, далеко выходящую за рамки нормальных рабочих отношений.
Но не так далеко, как она, вероятно, хотела бы. И ее мечты не осуществятся, пока она не выбросит из своего гардероба все эти отвратительные серые и зеленовато-болотные костюмы. Насколько он знал, Андреас встречался только с теми девушками, которые выглядели так, словно сошли с обложек глянцевых журналов.
Самого Тео мало волновала мода, но ему нравилось, когда женщина знает себе цену и ухаживает за собой. Элизабет Фарли, похоже, напротив, направляла все свои силы на то, чтобы максимально скрыть свою женскую природу.
Когда Тео проходил мимо стола Элизабет, она на мгновение подняла взгляд от экрана, и он увидел, что ее глаза за толстыми стеклами очков полны слез. Тео знал, что некоторые мужчины тают при виде влажных дорожек на женских щеках, но у него самого они всегда вызывали лишь раздражение.
Но сейчас он с удивлением понял, что не может просто пройти мимо.
— У вас был тяжелый день? — после короткой паузы спросил он.
Сочувствие в голосе мужчины, от которого раньше она слышала лишь едкие замечания, вызвало у Бет новый поток слез. Так типично для этого ужасного человека проявить тактичность в самый неподходящий для этого момент! Почему он не мог оставаться таким же холодным и высокомерным, как и всегда, и просто пройти мимо?
Стараясь не смотреть в эти гипнотические глаза, обрамленные длинными черными ресницами, Бет пробормотала что-то неразборчивое об аллергии и попыталась взять себя в руки.
С первого дня, когда она увидела эти большие, глубоко посаженные, бездонные глаза, они внушали ей странный трепет. Бет всегда старалась не судить о людях по первому впечатлению, но в случае с братьями Кирияки она не могла следовать собственным правилам, потому что ее внутренняя реакция на обоих мужчин была слишком сильной, чтобы не обращать на нее внимания. В мире было не так уж много людей, которые действительно не нравились Бет, но о Тео Кирияки нельзя было говорить как о части некоего множества, он был единственным в своем роде: самым холодным, заносчивым и высокомерным человеком из всех, кого она знала. А еще он был полной противоположностью своему брату, при виде мягкой улыбки которого Бет готова была сдаться в пожизненное рабство. Одно воспоминание о ней свело на нет все попытки Бет взять себя в руки.
Понимая, насколько непрофессионально выглядят слезы на рабочем месте, Бет прикусила дрожащую нижнюю губу и сделала медленный, глубокий вздох, стараясь успокоиться, но присутствие человека, который, как все знали, является единственным, полновластным хозяином «Кирияки инкорпорейтед», совершенно не способствовало этому процессу.
Хотя вряд ли Тео Кирияки впервые застал в слезах одну из своих сотрудниц. В его компании всегда была жесткая конкуренция и очень высокие требования к персоналу, с которыми не все могли справиться. А сам он, скажем прямо, не слишком часто проявлял сочувствие, которое, похоже, было ему вообще не свойственно. Когда Бог раздавал людям это полезное качество, Тео явно не был первым в очереди. Но следует признать, что во всех остальных случаях он всегда был первым.
