Дети Розы

Дети Розы

Авторы:

Жанр: Современная проза

Цикл: Проза еврейской жизни

Формат: Полный

Всего в книге 54 страницы. Год издания книги - 2015.

Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией. Лялька в попытке вернуться в прошлое едет в Польшу. И хотя Холокост позади, новые трагедии неотвратимы.

Читать онлайн Дети Розы


1

Шато Алекса Мендеса было врезано в белую скалу из осадочных пород, возвышающуюся над прованской деревушкой к юго-востоку от Авиньона. Жители покинули это селение еще в девятнадцатом веке, и почти все домишки, исключая разве что несколько строений вокруг старого рынка, развалились и восстановлению не подлежали. Над башнями шато высился скелетообразный гребень — между изъеденными временем камнями росла ежевика и еще какие-то редкие колючие кусты. Камни для постройки замка в свое время собрали в этих же местах со скудной природой. Суровый угловатый контур замка на фоне ясного неба казался черным силуэтом. Дорога к массивным железным воротам спускалась по склону мимо олив, редких виноградных лоз, дикой спаржи и целого поля лаванды.

Вся эта местность имела кровавую историю. Тобайас Ансел, адвокат Мендеса, благоразумно включил это обстоятельство в перечень причин, по которым, как он полагал, приобретать замок не стоило. В саду среди каменных глыб, напоминавших не до конца извлеченные из земли археологические находки, находился высохший колодец — место нескольких злодеяний, получивших печальную известность. Были они, разумеется, скромнее по масштабам, чем сожжение в Лангедоке всех прокаженных в 1321 году или чем резня евреев в Нарбонне и Каркассоне, однако и рассказы о местных событиях люди передавали из уст в уста с тревогой. Во время чумной эпидемии изгнанные из местной церкви флагелланты[1], собравшись в круг у этого колодца, совершали свои обряды и в неистовстве забили насмерть кожаными бичами нескольких евреев, которых намеревались насильно обратить в христианство. Позже на этом же месте разгоряченная толпа кающихся, по наущению своего предводителя, в ожесточении разорвала на части прибывшего из Авиньона папского посланника, который обратился к ним со словами укоризны.

Но Мендес не придал этим историям значения.

— Вся Европа пропахла кровью, — сказал он.

— Но с точки зрения вложения денег… — начал Тобайас Ансел, прорвав носком ботинка строй гигантских муравьев, выползавших из расселины в каменной стене.

— Полное безрассудство, — согласился Мендес.

— Вот именно. И ты это признаешь.

— Да, признаю, — сказал Мендес. — И что с того?

— А Лялька?

— Ах, милый мой англичанин, — голос Мендеса звучал снисходительно, — взгляни на эти каменистые garrigues[2]. Кого здесь ублажать? По-твоему, я буду меньше привлекать внимание в Сен-Тропезе? Или, может быть, в Англии? Скажем, купив несколько акров леса на юго-западе? Скажи лучше, где твои фламандские предки схоронили свое мастерство огранки алмазов, чтобы ты смог отправиться в Уинчестер и Оксфорд?

Мендес стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока, голубая тенниска прилипла к ключицам и все еще мощным плечам. Лоб переходил в блестящую веснушчатую лысину, образуя овал, над ушами курчавились остатки каштановых волос. Привлекательное лицо Алекса казалось грубоватым, а то и жестким, но стоило ему снять темные очки, как миру открывались неожиданно большие и печальные карие глаза.

Мендес улыбнулся, прекрасно понимая, почему у Ансела непроизвольно чуть-чуть расширились ноздри, когда он упомянул Ляльку. Она всегда смущала Тобайаса. В ее присутствии ему становилось не по себе. При встрече бедняга Тобайас, который не терпел ничьих прикосновений и сам избегал кого-нибудь касаться, — и Ляльке, похоже, это было прекрасно известно, — не знал, как уклониться от объятий, а она прижимала его к белой открытой взгляду груди, и он оказывался в плену ее источающих запах мускуса волос. Ей нравилось его мучить.

— Думаю, она предпочтет остаться на Чейни-уок[3], — сказал Алекс с ноткой грусти. И тут же представил Ляльку на фоне зеленого бархата любимого кресла. «С какой стати ей оттуда уезжать? И сейчас? Красивая смелая женщина, — размышлял Мендес, — его бывшая жена. Она разве только губы чересчур плотно сожмет, когда черные глаза будут читать мелкий шрифт на документе о разделе имущества».

Он помнил, что во время их последнего визита в ее комнате стоял запах свежих лимонов. А Тобайас беспокойно ходил взад-вперед и раздувал ноздри. Мендес знал причину. Ансела тревожило нечто большее, чем аромат сексуальности, источаемый зрелой женщиной. Польша, вот в чем было дело, это пространство, где хозяйничала смерть, — вот что чуял Тобайас. Мертвецы и умирающие повсюду. Хватают воздух в густой грязи шахтных стволов и тоннелей; дрожат в сточных канавах, забитых жидкой глиной; лежат в грудах пепла, засыпанные известью; заполняют товарные вагоны и просто валяются вдоль заборов вместе с кучами тряпья. Эти жуткие картины вызывали у Тобайаса только одно чувство — отвращение.

Он не унаследовал их облика. Все его черты говорили об этом. Волосы, брови и ресницы Тобайаса были до такой степени светлыми, что наводили на мысль о генетическом дефекте пигментации, а глаза — чисто голубыми, как у северянина. Волосы он причесывал гладко, темный — противу моды — костюм подчеркивал бледность кожи. Необыкновенно узкое лицо с удлиненным подбородком придавало ему мимолетное сходство с Фредом Астером[4]. Однако в глазах Тобайаса светилось не так веселье, как злорадство.


С этой книгой читают
Свежо предание
Автор: И Грекова

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.


Русский роман
Автор: Меир Шалев

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Маленькая фигурка моего отца
Автор: Петер Хениш

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Человек на балконе
Автор: Ержан Рашев

«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.


Нетландия. Куда уходит детство

Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.


Порченая

«Воинствующая Церковь не имела паладина более ревностного, чем этот тамплиер пера, чья дерзновенная критика есть постоянный крестовый поход… Кажется, французский язык еще никогда не восходил до столь надменной парадоксальности. Это слияние грубости с изысканностью, насилия с деликатностью, горечи с утонченностью напоминает те колдовские напитки, которые изготовлялись из цветов и змеиного яда, из крови тигрицы и дикого меда». Эти слова П. де Сен-Виктора поразительно точно характеризуют личность и творчество Жюля Барбе д’Оревильи (1808–1889), а настоящий том избранных произведений этого одного из самых необычных французских писателей XIX в., составленный из таких признанных шедевров, как роман «Порченая» (1854), сборника рассказов «Те, что от дьявола» (1873) и повести «История, которой даже имени нет» (1882), лучшее тому подтверждение.


Те, что от дьявола

«Воинствующая Церковь не имела паладина более ревностного, чем этот тамплиер пера, чья дерзновенная критика есть постоянный крестовый поход… Кажется, французский язык еще никогда не восходил до столь надменной парадоксальности. Это слияние грубости с изысканностью, насилия с деликатностью, горечи с утонченностью напоминает те колдовские напитки, которые изготовлялись из цветов и змеиного яда, из крови тигрицы и дикого меда». Эти слова П. де Сен-Виктора поразительно точно характеризуют личность и творчество Жюля Барбе д’Оревильи (1808–1889), а настоящий том избранных произведений этого одного из самых необычных французских писателей XIX в., составленный из таких признанных шедевров, как роман «Порченая» (1854), сборника рассказов «Те, что от дьявола» (1873) и повести «История, которой даже имени нет» (1882), лучшее тому подтверждение.


Из евреев в попаданцы. Книга вторая.

Действия второй книги «ИЗ ЕВРЕЕВ В ПОПАДАНЦЫ» являются продолжением сюжетов первой книги, дополненных новыми завязками и приключениями. Автор не копировал многочисленные пояснения из первого тома и рекомендует начать прочтение с начала романа. Второй том является законченным произведением незавершённой серии. Продолжение увлекательного романа и его героев находится в работе и ожидается уже в этом 2016 году. Приятного чтения, чтобы всем.


Мэтр

Нелегко быть некромантом. Особенно если большинство твоих коллег истреблено, а мирное население твердо убеждено, что некроманты — это зло. Но ничего. Светлым недолго осталось радоваться. Исчезли некроманты — и некому стало уничтожать нежить. Расплодилась нежить — и вот закономерный результат: страна оказалась на грани катастрофы. К кому вы теперь обратитесь, господа светлые маги? Правильно, ко мне. Вот только вам это будет очень дорого стоить.