Илья Яковлев
Десять минут, которые потрясли Корчму
"...превратится в воду рек снег...
Станет облаком седым дым...
Принесу я в новый дом лом
И пройдусь по головам вам..."
Типа А. Макаревич.
Действующие лица:
von Kesselberg. Представьте себе эсэсовца в гражданском костюме, более ничего не требуется.
Bin. Человек из той же "Германии", что и автор, но несколько более тактичный.
Техасец. Личность странная. Хотя бы тем, что явно влюблена в Сударушку, но при этом ещё и в Карелу. Но молчит. Правда, не всегда. Иногда прорывает, и за это "прорывание" Карела его и не любит.
Карела. Брюнетка. Не смотря на это, красивая. Про это знает, поэтому позволяет себе не удалять ни тему сообщения, ни содержание.
Сударушка. Симпатичная киевлянка. (Этим сказано всё)
Mar. Весьма любезна, но при этом несколько рассеяна. Правда, за это ее и любят все.
Лена Мельникова. ...Мд-а... тут сложно... Некоторые считают, что это диагноз, но... слава Перуну, не все с этим согласны.
Николай Власов. Тайно влюблен в Лену Мельникову. По причине сего не перестает утверждать, что она красива безо "всяких проистекающих". Дескать, из них ничего не проистекает. А вообще - вежлив и политкорректен.
Прочие. (к этим относятся все, кроме Костромы. Сам он тщательно старается к ним не относиться. Не всегда, но это помогает.)
Акт 1.
На сцене - зала. Несколько хаотично расставленных столиков. За одним из них сидит von Kesselberg. Он пьян.
von Kesselberg: Эта, типа... Офицьянт!.. Геть сюды!..
Кто-то из угла: А Вы кого официантом зовете? Простите?
von Kesselberg: "Вы, Вы!.." Мещанство это!...
Лена Мельникова: Что именно - "мещанство"? Орать официанта, когда его нет? И не будет... Или Ваше умопомрачительное хамство?
von Kesselberg ( до него еще не доперло):На "Вы" с большой буквы обращаться - мещанство... А вы считаете меня хамом?! За что, простите?..
Лена Мельникова(обвиняюще):Ты ко мне на "ты" обратился!
von Kesselberg (озадаченно и как бы про себя): Да впрочем и сама... А,(машет рукой)!.. Офицьянт!!!...
Лена Мельникова (отворачиваясь) Хам!..
(Из угла доносятся странные звуки. Все обращают внимание на происходящую там возню и с удивлением лицезрят картину: Карела бьет Техасца прикладом игрушечной М-16, тот отмахивается баяном и чего-то орет на французском. По французски Карела явно не бум-бум, посему бить продолжает с еще бОльшим интересом)
Техасец: (длиннейшая и непечатнейшая тирада) ...так! Отвяжись от меня, (непечатное)!...
Карела: Я тебе отвяжусь... я тебе покажу, как с Сударушкой любезничать!.. Она... (отворачивается и всхлипывает) Изменщик!.. Кто обещал матом крыть только меня?!..
Техасец: Ну,я...
Сударушка(Кареле): Да успокойся ты! Мне он и даром не сдался.
Карела (вытирая глаза): Да в принципе и мне...
(...обнимаются и обмениваются рецептами тортов)
Техасец (отряхиваясь): Не нужен - так не нужен!.. Стоило огород городить... Не, уйду я отсюда!..
Кострома: Куда?..
Техасец: А вам не по...(непечатное)?
Кострома: Не по...(повторяется)! Вы уйдете, с кем я ругаться стану?! (Озираясь в сторону зеркала) Я на вашем фоне выгляжу очень даже...
Техасец иронически смотрит в сторону Костромы, роняя вполголоса несколько нецензурностей по-французски. Самостоятельно наливает себе пива, садится, глядя в потолок и насвистывая какую-то смесь Оффенбаха, Вагнера и "Виагры". "Виагра" - исключительно в виде протеста за Лимонова.
Николай Власов: Я предлагаю еще раз обсудить вопрос о "неоязычестве"...
von Kesselberg: Боже, опять эта бодяга!.. Пережевали и выплюнули ведь... Оффиициянт!.. Водки!..
Николай Власов: Да я, в общем-то...(глядя в сторону Лены, готовой ворваться в спор) Ну, вы меня поняли...
von Kesselberg: Понял, понял... Да скажите вы ей... А то ведь опять...
Лена Мельникова: Хам - он и в Африке хам... Неправильно! Не было никакого "неоязычества"!
Николай Власов: Но славяне...
Лена Мельникова: ...и славян не было!..
Кто-то из угла: А христианство?..
Лена Мельникова: ...и его не было!..
von Kesselberg (тихонько, но так, что слышат все): ...не, прав Власов она красивая!
Лена Мельникова: ... и никакая она не красивая!.. Ой! (прикрывая рот рукой)
Фон икает от удивления и затыкается. Жестами дает понять, что "нет слов". Искоса всё же продолжает смотреть в сторону Лены, которая пытается скрыть несвойственное ей смущение, листая монографию В.И. Иллича-Святича "Материализм и эмпириокритицизм"(изданную на украинском языке. Издатель - Киевлянин, посему Ильич в некоторых случаях вместо "архиверно" пишет "дуже гарно" - прим. Ред) Про эту работу всем хорошо известно, что читать ее сплошное мучение, но Лена упорно твердит, что читать её:
а) ...можно...
б) ...дОлжно...
в) ...да еще и интересно. Типа "...Диккенс отдыхает!.."
(Входит мистер Bin)
Bin: Всем привет!.. Почему так тихо?..
Карела и Сударушка (хором): А что, надо всем встать и запеть Российский гимн?
Bin: Да нет, в принципе... Вы (Сударушке) можете запеть и украинский... А вы (Кареле) - израильский. Но - дело вкуса.
Карела (язвительно): А можно, мы вообще петь не будем?
Bin (тушуясь) : Можно и не петь... Хотя я бы вас с удовольствием послушал!
