Давление
Авторы: Родерик Уилкинсон
Жанр: Рассказ
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 5 страниц. Год издания книги - 2009.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
Читать онлайн Давление
Плюньте в глаза любому, кто скажет, что нынешний, доселе невиданный бум в торговле шотландским виски продлится вечно. Я-то знаю, что это не так. И не только я, но и все те, кто его купажирует, разливает по бутылкам и поставляет на рынок.
Вы спросите — почему? Подумайте сами — откуда могли взяться все эти миллионы баррелей выпивки, если настоящий «скотч» можно изготовить только в одном месте в мире — в крошечной Шотландии, и нигде больше?!
Разумеется, мы производим виски и в Штатах, и это чертовски хорошее виски. Но шотландского солодового здесь не получишь, и когда я думаю о том, что нам приходится покупать каждую капельку этого дивного напитка у страны размером меньше Нью-Йорка, то просто готов лопнуть от злости. Ко мне попадает уже конечный продукт, который я неустанно импортирую в Штаты, зарабатывая на жизнь себе и почти двум тысячам моих служащих, вкалывающих в три смены, чтобы выбросить его в продажу.
Так вот — все это началось, когда из Глазго от нашего шотландского поставщика мне позвонил человек по фамилии Огилви, и между нами состоялся такой разговор:
— Мистер Салливан?
— Да.
— Это Гектор Огилви. Из Глазго.
— Привет, Гектор.
— Я решил вам позвонить, поскольку то, что я хочу сообщить… опасно излагать на бумаге.
— Неужели?
— Вы помните Эндрю Ламонта?
— Честно говоря, не очень.
— Я вас знакомил прошлым летом в Томинтоулской винокурне. Высокий, лет тридцати, в белом халате, брюнет…
— Не у него ли такая симпатичная жена-блондинка?
— Совершенно верно. Это один из наших химиков, живет в Глазго. Когда вы были в Томинтоуле, он заезжал туда по делам.
— И что с ним такое?
Прежде чем ответить, Огилви тяжело вздохнул.
— На прошлой неделе он искусственным путем синтезировал десять галлонов айлейского солодового.
Несколько секунд я даже не знал, что сказать. Если бы на другом конце провода в четырех тысячах миль от Нью-Йорка находился не Гектор Огилви, а кто-то другой, я бы вежливо поблагодарил его за информацию и положил трубку. Но Огилви управлял одной из винокурен Чарли Макинтайра в Гленаски уже Бог знает сколько лет.
Поэтому я сказал:
— И они вновь превратились в сусло.
— Нет.
— Значит, отдают сивухой.
— Не отдают.
— Значит, не держат букет.
— Держат.
— Вы шутите, — произнес я внезапно осипшим голосом.
— Ничуть. Он это доказал, причем не один раз.
— Кто еще об этом знает?
— Вы. Я. И он.
— А Макинтайр?
— Нет. Ламонт говорит, что производство пора переносить в Америку. У нас здесь, в Шотландии, слишком мало денег.
— Что вы предлагаете?
— Вызвать Бейли, Грина и Паднера. Думаю, на следующей неделе я смогу привезти Ламонта в Нью-Йорк для демонстрации. Ему понадобится лаборатория и три ассистента.
— Ему придется очень постараться, чтобы нас убедить. Для этого потребуется много опытов.
— А еще вам потребуется много денег.
Разумеется, они все приехали, и к тому моменту, когда Ламонт начал четвертую серию опытов, у меня возникло гнетущее чувство, что шотландской индустрии производства виски в том виде, в каком мы знали ее четыреста лет, приходит конец.
Предполагалось, что наша встреча продлится три часа. Она затянулась на пять дней. Мы дневали и ночевали в этой чертовой лаборатории. Ламонт работал за закрытыми дверями, но с готовностью показывал нам все, что нас интересовало. Для начала он получил несколько пинт из кукурузы. Затем перешел к более грубому зерну, а закончил тем, что из мешка оклахомской картошки произвел три галлона чудеснейшего нектара с легким привкусом торфа и ароматом солода, «состаренного» с помощью электроники.
Не знаю, осознаете ли вы весь ужас сложившейся ситуации. Чтобы было понятнее, представьте себе, что кто-то изобрел компьютер, способный самостоятельно сочинять и исполнять всевозможные симфонии и оперы, за одну ночь лишив работы всех, кто связан с музыкальным бизнесом — композиторов, аранжировщиков, антрепренеров, дирижеров, музыкантов, певцов…
Примерно с такой же проблемой мы и столкнулись в четыре часа ночи на восемнадцатом этаже нью-йоркского «Талламэди-билдинг», и это было только начало. На следующий день мы пустили в ход наших специалистов со Среднего Запада, разбирающихся в виски еще лучше нас, — дегустаторов, «нюхачей», специалистов по купажу, и они пришли к выводу, что продукт Ламонта — это лучший сорт «гленливета» из всех, что им доводилось пробовать.
Да, в ту ночь картошка сыграла необычайно важную роль в истории алкогольного бизнеса, это уж точно.
Поначалу все были слишком растерянны, чтобы начинать разговор о деньгах. Я расхаживал по комнате, рассуждая о «международных последствиях этого открытия для торговли алкоголем», о «необходимости сохранения стабильности на рынке», о «прорыве в нашей индустрии, сопоставимом разве что с изобретением атомной бомбы»… Остальные помалкивали.
Наконец, Огилви нацепил на нос очки и, окинув нас хмурым взором, проворчал:
— Кто-то должен начать. Пришла пора сделать это здесь и сейчас. И решить, как быть дальше.
Гарольд Бейли, крупный оптовик с Западного побережья, нетерпеливо кивнул.
— При чем здесь какие-то «международные последствия»? У нас здесь что, ООН? Предлагаю обсудить условия сделки и подписать хотя бы договор о намерениях!
