«Божественная комедия» Данте Алигьери — мистика или реальность? Можно ли по её тексту определить время и место действия, отождествить её персонажей с реальными людьми, определить, кто скрывается под именами Данте, Беатриче, Вергилий? Тщательный и придирчивый литературно-исторический анализ текста показывает, что это реально возможно. Сам поэт, желая, чтобы его бессмертное произведение было прочитано, оставил огромное количество указаний на это. Автор находит нужное время и место, позволяющее понять: что скрывается за мистическим занавесом Комедии, какие персонажи живут и действуют там.
Четвертый том шеститомника посвящен расшифровке второй части дантовского «Чистилища».
Медленное путешествие по водам продолжается; экскурсы в мировую историю углубляются. Встреченные «души» великих людей истории своей родины неутомимо обогащают знания поэта о ней. Неожиданно Данте встречает вестница Беатриче — Мательда, сообщающая поэту о том, что Беатриче спешит навстречу ему. Словно крылья вырастают за спиной, тяготы пути становятся незаметны. Наконец и встреча с Беатриче, любимой и ещё живущей, которую он не видел много лет. Вергилий покидает поэта, отправившись в обратный путь.
Кружение дней, монотонно уходящих в глубь реки, круговорот деревянных селений, сельских церковок, сколь бы утомителен ни был он, приводит тебя к желанной цели. Ты ещё не знаешь, что и любимая твоя спешит к тебе навстречу, одолевая свою половину пути, и встреча ваша уже близко.
Вот и вестница от неё, легко отрывающая тебя от земли воспарить на крыльях любви. Вот и золотые купола, озаряющие своим сверканием место твоей встречи с любимой. Вот и пышная процессия, сопровождающая её, нынешнюю правительницу твоей родины. Тебе нельзя и близко подойти к ней — столь велика разница между тобой — неизвестным изгоем и ею — великой правительницей великой империи. Пока тебе доступно созерцание её только издали, затем она милостиво допускает тебя к себе, держась на расстоянии.
Она любит тебя по-прежнему, но вместе вам быть не суждено — отчуждённо говорит она тебе. Ты можешь быть где-то рядом, недалеко, изредка видеть её, но и только. Сейчас вам предстоит совместная дорога в новую столицу, но передвигаться вы будете порознь. Что-ж, в сравнении с вчерашним твоим состоянием, и это — настоящее счастье. Наконец-то ты обретаешь снова твою родину, и она обретает тебя. И, независимо ни от чего, ты снова обретаешь любовь! Значит ты уже в Земном Раю!
Purgatorio — Canto XVIII. Чистилище — Песня XVIII
Круг четвертый (продолжение)
Posto avea fine al suo ragionamento
l’alto dottore, e attento guardava
ne la mia vista s’io parea contento; [3]
e io, cui nova sete ancor frugava,
di fuor tacea, e dentro dicea: `Forse
lo troppo dimandar ch’io fo li grava». [6]
Ma quel padre verace, che s’accorse
del timido voler che non s’apriva,
parlando, di parlare ardir mi porse. [9]
Закончил речь наставник мой высокий
И мне глядел в глаза, чтобы узнать,
Вполне ли я постиг его уроки. [3]
Я, новой жаждой мучимый опять,
Вовне молчал, внутри твердил: «Не дело
Ему, быть может, слишком докучать». [6]
Он, как отец, поняв, какое тлело
Во мне желанье, начал разговор,
Чтоб я решился высказаться смело. [9]
Вергилий закончил речь и внимательно смотрит в глаза поэту, пытаясь понять: усвоил ли тот урок. Данте молчит и терзается сомнениями: — «Спрашивать ли дальнейших пояснений?», пока проводник сам не начинает разговор.
Ond io: «Maestro, il mio veder s’avviva
sì nel tuo lume, ch’io discerno chiaro
quanto la tua ragion parta o descriva. [12]
Però ti prego, dolce padre caro,
che mi dimostri amore, a cui reduci
ogne buono operare e «l suo contraro». [15]
И я: «Твой свет так оживил мне взор,
Учитель, что ему наглядным стало
Все то, что перед ним ты распростер; [12]
Но, мой отец, еще я знаю мало,
Что есть любовь, в которой всех благих
И грешных дел ты полагал начало». [15]
Поэт благодарит его за пояснения, говоря, что ему всё стало наглядно, задаёт мучивший вопрос: — «Что есть Любовь?», в которой начало как благих, так и грешных дел.
«Drizza», disse, «ver» me l’agute luci
de lo «ntelletto, e fieti manifesto
l’error de» ciechi che si fanno duci. [18]
L’animo, ch»è creato ad amar presto,
ad ogne cosa è mobile che piace,
tosto che dal piacere in atto è desto. [21]
Vostra apprensiva da esser verace
tragge intenzione, e dentro a voi la spiega,
sì che l’animo ad essa volger face; [24]
e se, rivolto, inver» di lei si piega,
quel piegare è amor, quell» è natura
che per piacer di novo in voi si lega. [27]
«Направь ко мне, — сказал он, — взгляд своих
Духовных глаз, и вскроешь заблужденье
Слепцов, которые ведут других. [18]
В душе к любви заложено стремленье,
И все, что нравится, ее влечет,
Едва ее поманит наслажденье. [21]
У вас внутри воспринятым живет
Наружный образ, к вам запав — таится
И душу на себя взглянуть зовет; [24]
И если им, взглянув, она пленится,
То этот плен — любовь; природный он,
И наслажденьем может лишь скрепиться. [27]
Взгляни на это духовными глазами, не поддаваясь заблуждениям слепцов, говорит Вергилий и пойми, что Любовь — плен, в который попадает душа, восприняв некий наружный образ, который попадает внутрь нас, затаивается и зовёт душу взглянуть на него. Это — природная Любовь, которая может скрепиться лишь наслаждением.
