Чужой

— Свистнуть? — спросил Юлек.

Мариан с присущим ему великодушием утвердительно кивнул — он знал, что братишке очень нравится вызывать друзей условным свистом. В сыром воздухе прозвучали три пронзительные нотки, похожие на крик дятла. Несколько минут было тихо, слышно было только, как по листьям каштана, под которым они прятались, барабанил дождь. По краям листьев собирались тяжелые капли и после долгого раздумья грузно шлепались на землю.

— Давай еще, — распорядился Мариан. — Она, наверно, на кухне.

Юлек опять засвистел. Мариан, подняв брови, что придавало его лицу озабоченное выражение, смотрел на приоткрытое окно.

В глубине домика раздались быстрые шаги, окно от резкого толчка распахнулось и ставни стукнулись в стену.

— Привет! — крикнула Вишенка, усаживаясь на подоконник и свешивая наружу ноги. — Что слышно? — И, посмотрев на хмурое небо, прибавила: — Тоска зеленая!

Эти унылые слова сопровождались смехом. Что бы там ни происходило, мир принадлежал Вишенке! Он был заманчив даже в самую плохую погоду.

Не успели ребята ответить, как в окне рядом с Вишенкой появилась ее мать, пани Убыш, и улыбнулась им так же приветливо, как и дочка.

— Вы что стоите на улице? Заходите!

— Залезайте! — гостеприимно подхватила Вишенка.

— Мы на минутку, — ответил Мариан.

— Вы всегда на минутку, — засмеялась пани Убыш. — Можно подумать, что вам страшно пробыть под крышей хотя бы пять минут. Мне никогда не удается с вами поговорить.

Ребята смутились. Оба и в самом деле считали, что незачем входить в дом, если можно не входить: ведь на улице гораздо приятнее. Да и о чем можно говорить с мамой Вишенки? У ребят свои дела, у взрослых свои.

— Вообще-то мы идем за хлебом, в кооператив… — не слишком ловко вывернулся Мариан.

Юлек очень убедительно прибавил, что бабушка велела им поторопиться. Бабушка вовсе их не торопила, это был просто плод внезапного вдохновения, которое частенько снисходило на Юлека в трудные минуты. Пани Убыш не настаивала. Когда она ушла, Юлек подошел поближе к окну:

— Вишенка, что мы тебе скажем!

— Ну?

Ребята молчали. Мариан еще выше вздернул брови, остренькие уши Юлека, казалось, еще больше заострились, а черные глаза его настороженно заблестели, как у чуткого зверька. Вишенка поставила ногу на завалинку и спрыгнула на землю.

— Ну? — повторила она, подбегая к ребятам. — Что-нибудь случилось?

— Да, — ответил Мариан. — На острове кто-то был.

Новость действительно важная!

— Когда? — спросила Вишенка. Вчера.

Мы ведь там почти до самого вечера были и никого не видели.

— А мы потом с Марианом еще раз туда сбегали, перед самым сном — я потерял ножичек и боялся, что он заржавеет, — и вдруг увидели на поляне костер. Он уже не горел, но, когда мы разгребли золу, внизу еще тлело.

— А людей вы не заметили?

— Нет.

— Искали?

Спрашиваешь! — обиделся Юлек. — Всё обыскали.

Кто это мог быть, как ты думаешь? — спросила Вишенка Мариана, который лучше всех знал здешние места и их обитателей.

— Ясное дело, какой-нибудь парень из Ольшин.

— Черт возьми! — досадовала Вишенка. — До сих пор везло, никто к нам не совался. Ну, да ничего, мы его выставим. Это наш остров!

— Пошли прямо сейчас! — предложил Юлек.

— Нет, не сейчас, — спокойно ответил Мариан. — Мы ведь идем за хлебом. Потом надо помочь бабушке. А потом ты должен позаниматься, ты уже два дня пробездельничал.

— А тем временем этот тип будет сидеть на нашей поляне, как у себя дома! — сказал Юлек с негодованием. Он был самым младшим в их компании и всякое покушение на свою свободу переживал особенно болезненно.

— Да чего ты волнуешься, кто там будет сидеть в такой дождь? — вмешалась Вишенка. — Вот перестанет, тогда и пойдем. И, если встретим кого, поговорим с ним по-свойски.

— Ладно, — согласился Мариан. — Но мы сможем только после обеда.

Вишенка сказала, что это ничего. Как только дождь пройдет, они с Улей вдвоем отправятся на остров и там будут ждать ребят. На том и порешили, и девочка вскарабкалась обратно на подоконник.

— Скажите Уле, я к ней сейчас приду.

Ребята кивнули и, выйдя из-под каштана на дождь, не спеша зашагали по проселку. Юлек с упоением шлепал босыми ногами по всем лужам, Мариан аккуратно обходил их стороной.

— Мариан! — окликнул брата Юлек.

— Что?

— Мы ему зададим, правда?

— Может, и не понадобится.

— Понадобится, — с надеждой сказал Юлек. — Кто же уйдет с такого острова по-хорошему.

Мариан молчал, его это, видно, мало занимало.

— Я знаю, ты не любишь драться, — огорченно заметил Юлек.

— Когда надо, могу и подраться. А просто так — зачем?

— Просто так тоже приятно подраться.

— Кому как.

Мальчуган насупился. Положение у него было трудное. Мариан был на два года старше, и с этим печальным фактом приходилось считаться. Впрочем, он тут же утешился, сообразив, что уж на Вишенку-то всегда можно рассчитывать.

— Вишенка своя девчонка, верно? Совсем как парень.

— Не совсем, — возразил Мариан.

— Ну, может, и не совсем, — согласился Юлек и вздохнул. Конечно, даже самая свойская девчонка не то, что парень. — Но все-таки… Она смелая.

— У нее очень красивые глаза, — сказал Мариан. Юлек даже остановился от удивления:

— Красивые глаза?