Четырнадцать футов воды у меня дома

Четырнадцать футов воды у меня дома

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 7 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Четырнадцать футов воды у меня дома


Аллен Гёргенус

Четырнадцать футов воды у меня дома

I.

Мой родной город затопило. Прозорливость, как всегда, подкачала. Еще в полночь я, домовладелец шестидесяти лет, спал на втором этаже своего особняка: колониальный стиль, вид на реку. В три часа ночи река заняла мой первый этаж и предъявила претензии на второй.

На заднем дворе я держал алюминиевую плоскодонку когда сезон сибаса закончился, положил да забыл. И все равно лодка разбудила меня, точно верный пес: тихонько, но упрямо колотилась носом о стену моей спальни. Я ошалело спустил ноги с кровати….

…во что-то холодное, мокрое и колючее. Шесть дюймов воды. Я не мешкал — сиганул головой вперед из самого высокого окна прямо в поджидающую лодку. Ситуация настолько странная, что я забыл удивиться — казалось, так и положено. Подвесной мотор 1970 года, к которому я много месяцев не притрагивался, каким-то чудом ожил. Отплывая от дома, я чувствовал себя мальчишкой — ничего не боялся. Ни один фонарь не горел. Только тонкий серп луны то складывался, то раскладывался на волнах. Лодка, тарахтя, пробиралась между верхушек деревьев.

— Это не сон, — сказал я своему голосистому «Эвинруду»[1]. — Отцовскому дому конец. Зато лодка, похоже, в полном порядке. Другие небось выбраться не могут…


Наш район зовется Риверсайд. И не для красного словца: участки в три акра, гаражи на четыре машины, в среднем один причал для байдарок на дом. И вот наступило 15 сентября 1999 года, и на Северную Каролину надвинулся ураган Флойд. С полудня ветер грозил нам, но и только, а беда пришла исподтишка, в темноте. Этой ночью то, что поначалу казалось тишиной, обернулось миллионом всплесков, хлюпов, бульков. Не дождь лился сверху, а мокрая темень губила нас снизу. Ветер хоть что-нибудь щадит. Вода поднимается, подтачивает — и забирает все.

К счастью, в середине сентября вода еще не очень холодная. Хм, я заговорил, как моя покойная жена: для Джин стакан всегда был наполовину полон. Полон — как теперь Риверсайд. Я вел нашу «Алюмикрафт»[2] от особняка к особняку. Той же короткой дорогой, по которой ходил пешком, только теперь на уровне крыш.


Хатчисоны — полуодетые, на своей башенке на третьем этаже — стояли за двумя барбекюшницами, зажженными вместо сигнальных костров. Я пришвартовался к их трубе фламандской кладки и окликнул:

— Господа, ехать подано!

— Ну и ну, наш любимый страховой агент. Не волнуйся, наш полис на стихийные бедствия распространяется! — весело ответил Хатч, одетый только в трусы в мелкий горошек. — А между прочим, я только вчера выложил двадцать шесть тысяч за покраску этого треклятого сарая!

Хатч то и дело махал воде рукой, молчаливо намекая, что ей пора бы перед ним расступиться на манер Красного моря. И смеялся без умолку, пока не раскашлялся. Его жена посмотрела на меня косо. Их дочь-подросток заявила:

— Папа, ты даже сегодня говоришь только о деньгах. Ты еще безнадежнее, чем это все! — и указала подбородком на наш бывший район. Мы спустили Хатча в мою лодку.


Знакомые улицы казались венецианскими каналами, а мы пользовались беспрепятственным правом проезда повсюду. Сырость сначала въедается в одежду, потом в обувь. Тьма пахла трансмиссионной жидкостью и альпиниями. Издалека доносился какой-то рев.

На затопленном дворе одного моего приятеля бился в истерике его новенький «Лексус»: на пятифутовой глубине под зеленой жижей сверкал фарами так и сяк — яркий режим, тусклый режим, мигалка. Сюрреалистически-красивый, испорченный безвозвратно. Кто из соседей сегодня ночует дома, кто утонул в собственной постели?

Мы обогнали всех троих сыновей Олстона — мальчики плыли на бугибордах[3], одетые только в плавки гавайской расцветки. Они сказали, что торговый центр пока не затопило, и туда съезжаются грузовики спасателей.

Серфингом эти парни занимаются с шести лет теперь, уплывая в неизвестность, они крикнули мне:

— Ну до чего же круто, старик! — Первый раз в моей жизни это слово прозвучало к месту.

В ответ я мог бы предостеречь: «Вы тут не по горной речке плывете. Вместо Риверсайда теперь помойка да микробы, ребята». Но мальчики и так скоро сами поймут, что к чему. Я промолчал. Всех опекать невозможно.


На крыше беседки Чарли Хейг, четырехкратный лауреат кубка Риверсайда по гольфу, бережно загораживал от ветра огонек своей золотой зажигалки. Он стоял на коленях, одетый в пижаму. А лицо-то, лицо: одни глаза видны, остальное — маска из авокадо. Сегодня Чарли начисто позабыл про свою голливудскую смазливость. Обмазанный зеленой кашицей, он был форменный охотник за головами с Фиджи, особенно на борту лодки. Хатчисоны помогли Чарли и его новой жене — даме, которая выражалась без обиняков, — спуститься в мою шестнадцатифутовую яхту. Жена, устроившись позади Чарли, привстала и многозначительно приложила палец к губам. Она была согласна на наводнение, лишь бы Риверсайд увидел ее мужа — топ-менеджера, отслужившего в морской пехоте, — при полном ночном марафете. Чарли, как выражалась моя покойная супруга, «увлажнялся».


Увлажняться! Автостоянка нашего торгового центра, освещенная силами двенадцати генераторов, сияла — единственное пятно света посреди нескольких квадратных миль ночи. Из лодки она показалась нам райским брегом, серьезно. Я начал высаживать соседей. За мусорными баками уже валялось девять утопленников. Семеро — из муниципального микрорайона, поплатились жизнью за неумение плавать.


С этой книгой читают
Розовый дельфин

Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.


Божьи яды и чёртовы снадобья. Неизлечимые судьбы посёлка Мгла
Автор: Миа Коуту

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поезд

«Женщина проснулась от грохота колес. Похоже, поезд на полной скорости влетел на цельнометаллический мост над оврагом с протекающей внизу речушкой, промахнул его и понесся дальше, с прежним ритмичным однообразием постукивая на стыках рельсов…» Так начинается этот роман Анатолия Курчаткина. Герои его мчатся в некоем поезде – и мчатся уже давно, дни проходят, годы проходят, а они все мчатся, и нет конца-краю их пути, и что за цель его? Они уже давно не помнят того, они привыкли к своей жизни в дороге, в тесноте купе, с его неуютом, неустройством, временностью, которая стала обыденностью.


Он пришел. Книга первая

Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.


Записки начинающей бабушки

Эта книга – веселые миниатюры о жизни мальчика Андрюши, его бабушки, собачки Клёпы и прочих членов семьи. Если вы любите детей, животных и улыбаться, то эта книга – для вас!


Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Черная Индия
Автор: Жюль Верн

В горах Шотландии расположена развитая система угольных шахт, названная «Черной Индией». В недрах отработанных шахт вырастает юная Нелль, никогда в жизни не видевшая ни дневного света, ни даже луны или звезд. Но с помощью неожиданно обретенных друзей ей все же удается однажды выйти на поверхность…


Хольмгард

Версия с СИ: 27/05/2008.* * *Аннотация автора:Второй роман «Добронежной Тетралогии». Варанг смоленских кровей, поступивший на службу к новгородскому посаднику в связи с неувязками в личной жизни, принимает участие (вместе со своими друзьями) в борьбе заговорщиков с правительством.* * *Аннотация издательства:Какой из городов земли Русской может сравниться по величию и славе с самим Киевом? Только Хольмгард. Сюда стекаются товары из полуночных стран, здесь ищут наживы воинственные норвежцы, а хитроумные греки нанимаются на службу в княжескую казну.В Хольмгарде даже уличные девки говорят на языке бриттов.


Детство Толстого

«Родился я и провёл первое детство в деревне Ясной Поляне. Матери своей я совершенно не помню. Мне было полтора года, когда она скончалась. По странной случайности, не осталось ни одного её портрета… в представлении моём о ней есть только её духовный облик, и всё, что я знаю о ней, всё прекрасно, и я думаю – не оттого только, что все говорившие мне про мать мою старались говорить о ней только хорошее, но потому, что действительно в ней было очень много этого хорошего…».


От Алари до Вьетнама

Книга Б. Н. Вампилова представляет собой воспоминания автора о своем детстве, учебе, участии в гражданской и Отечественной войнах, а также о своей работе но Вьетнаме. Кроме того, автор дает основанное на документальном материале описание путешествия Г. Цыбикова в Тибет, рассказывает о поисках рукописей «Ганжура» и «Данжура» в Бурятии.