Всем Келли этого мира…
Часть первая
1
C лихой бесшабашностью Сенатор вел взятую напрокат «тойоту» по безымянному проселку, на поворотах автомобиль нещадно заносило, а потом по непонятной причине совсем выбросило с дороги, и он, накренившись на сторону пассажира, рухнул в темную быструю воду и стал стремительно погружаться. Я что, умираю? Вот так?
2
Был вечер Четвертого июля. Повсюду на Грейлинг-Айленде, особенно вдоль северного побережья, затевались вечеринки, длинные цепочки автомобилей вытянулись вдоль узких песчаных дорог, ведущих к пляжам. Ближе к ночи, когда основательно стемнеет, небо раскрасят фейерверки, некоторые по роскошеству и производимому шуму не уступят цветным сюжетам нашего телевидения из хроники войны в Персидском заливе.
Они же находились в пустынном, малопосещаемом районе острова и, скорее всего, сбились с пути.
У нее почти срывалось с языка «мы сбились с пути», но недоставало смелости произнести эту фразу вслух.
Все равно как с презервативом, который она уж не помнит сколько носит в сумочке. Сначала – в лайковой, а теперь – в нарядной, с цветочным узором, летней сумке от «Лоры Эшли». По правде сказать, точно такой же таскала она и в большой соломенной сумке, отделанной красной кожей, которая была у нее прежде и держалась так долго, что в конце концов просто развалилась от старости. От аккуратно упакованного презерватива шел целомудренный запах аптеки, в сумке он занимал мало места.
Ни разу за многие месяцы не довелось ей прикоснуться к нему, извлечь на свет, предложить тому мужчине, с кем ее свела судьба, – другу, сослуживцу или новому знакомому, – использовать его или хотя бы подумать над такой возможностью. Можно все рассчитать, быть ко всему готовой, но когда наступает момент, слова не идут с языка.
Они затерялись где-то в болотистом районе Грейлинг-Айленда (штат Мэн), расположенного к северо-западу от Бутбей-Харбор, откуда до острова можно добраться на пароме за двадцать минут. Они непринужденно переговаривались, от души смеясь, как старые добрые друзья, которые просто редко видятся, Келли осторожно придерживала руку Сенатора – не ту, что лежала на руле, а другую, в которой был пластиковый стаканчик, наполненный водкой с тоником, стараясь, чтобы его содержимое не расплескалось, и тут вдруг – как в кино, когда кадр начинает дергаться, словно на него напала икота, и изображение пропадает, – так внезапно, что она не успеет понять, насколько неожиданно все случилось, дорога вдруг выскользнула из-под колес рвущегося вперед автомобиля, а они, оказавшись в черной воде, мгновенно окутавшей темнотой ветровое стекло, боролись за жизнь, еще надеясь выбраться, а вязкая призрачная топь, окружившая со всех сторон автомобиль, будто вдруг ожила, полная решимости их поглотить.
Я что, умираю? Вот так?
3
Баффи обиделась, а может, только сделала вид. Как там на самом деле, кто его знает – Баффи большая показушница. Келли Келлер она сказала только: хорошо, но почему сейчас, разве нельзя задержаться еще немного, на что Келли в смущении пробурчала нечто неопределенное, не в силах ответить: нельзя, потому что он настаивает.
У нее язык не повернулся произнести: ведь если я не послушаюсь и не сделаю того, чего он хочет, продолжения может не быть. Ты сама это знаешь.
В воздухе стоял резкий солоноватый запах болота, запах сырости и гниения, запах черной земли и черной воды. Свежий и острый, несущий прохладу аромат Атлантики остался позади как воспоминание, лишь иногда сюда, в глубину острова, проникали слабые порывы восточного ветерка. И никакого шума прибоя. Только ночные насекомые. И слегка колышущиеся лозы, опутавшие низкорослые деревья. Вцепившись в пристежной ремень, Келли Келлер, ни капельки не пьяная, думала, улыбаясь: как все же странно быть здесь, не зная, где находится это самое здесь.
Они торопились, чтобы успеть на паром, который в 8.20 отчаливал от Брокденской пристани, направляясь на материк.
А предположительно в 8.15 взятая напрокат «тойота» рухнула (свидетелей трагедии не было) в воду – болото? ручей? речушку? – сразу же за крутым поворотом, чего не могли предвидеть ни Сенатор, ни тем более сидевшая на месте пассажира Келли.
Приблизительно в тридцати футах впереди находился узкий деревянный мостик из видавших виды, подгнивших досок, но никакие указатели не предупреждали о нем, так же как и об опасном повороте.
Только не теперь. И не так.
4
Ей было двадцать шесть лет и восемь месяцев – слишком мало, чтобы вот так умереть, она была ошеломлена и настолько потрясена, что даже не вскрикнула, когда «тойота», вылетев с дороги, коснулась еле различимой поверхности воды, так что на какое-то мгновение показалось, что у автомобиля есть шанс, скользнув по водной глади, избежать погружения, словно его могла спасти траектория полета и, пронеся над пучиной, опустить на противоположном берегу, в густых зарослях кустарника и низкорослых деревьев, опутанных вьющимися растениями.
Нельзя было ожидать в таком месте большой глубины – разве что обычную канаву. Да и оградительный рельс мог быть более прочным. И уж, конечно, совсем невозможным представлялось оказаться вот так неожиданно, без всякой надежды на помощь извне, в черной, как навозная жижа, воде, источающей острый запах нечистот.