Чекисты рассказывают. Книга 5-я
Авторы: Сергей Михайлович Громов / Анатолий Тимофеевич Марченко
Жанры: Документальная литература, Приключения, Шпионский детектив
Цикл: Чекисты рассказывают №5
Формат: Фрагмент
Всего в книге 96 страниц. Год издания книги - 1983.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
Читать онлайн Чекисты рассказывают. Книга 5-я
Сборник посвящен благородному и самоотверженному труду чекистов по защите завоеваний Великого Октября.
Авторы рассказывают о работе советских органов государственной безопасности по пресечению подрывной деятельности иностранных разведок в первые годы Советской власти и в период Великой Отечественной войны. Ряд материалов посвящен борьбе чекистов со службами империалистических государств в наши дни.
С большой теплотой воссоздаются образы Ф. Э. Дзержинского, А. Х. Артузова, Т. Д. Дерибаса и других выдающихся чекистов.
Анатолий Марченко
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ
СОРОК ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ
Декабрь в Петрограде был на редкость морозным. Метель хлестала сухими хвостами снега по незрячим окнам давно нетопленных домов. Намертво скованная льдом, угомонилась Нева. В дымящейся мгле Сенатской площади скакал Медный всадник.
Шел сорок четвертый день революции.
Петроград кишел бывшими царскими офицерами, готовыми схватиться за оружие. Некогда учтивые, чиновники швыряли в комиссаров папки с бумагами и с грохотом хлопали тяжелыми дверями бывших министерств. В снежной круговерти пьяные анархисты громили магазины. С каждой полосы меньшевистских и эсеровских газет ядовитыми змеями ползли злоба, ненависть и клевета. Без устали плелась паутина заговоров, росли горы оружия, шла тайная переписка, враги революции витийствовали на тайных сборищах, роились на явочных квартирах.
Запасов продовольствия в городе оставалось меньше, чем на неделю.
Шел сорок четвертый день революции...
Совет народных комиссаров собирался на заседания по нескольку раз в день. Измотанные, голодные народные комиссары поднимались на третий этаж Смольного, в кабинет Ленина.
Заседание седьмого декабря, как и все предыдущие, затянулось до полуночи. В каждой минуте спрессовались грозные события, тревожные факты, горячие мысли, планы безотлагательных действий.
Дзержинский пришел одним из первых. Стремительно поднялся по лестнице. Впалые щеки еще резче подчеркивали выступавшие скулы.
Мозг запечатлел каждое слово записки Ленина, которую он получил вчера.
«Товарищу Дзержинскому.
К сегодняшнему Вашему докладу о мерах борьбы с саботажниками и контрреволюционерами.
Нельзя ли двинуть подобный декрет:
О борьбе с контрреволюционерами и саботажниками.
Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс».
Записка Ленина вобрала в себя живую тревогу за судьбу революции. Каждая ее мысль, как набат, звала к немедленному и решительному действию. Буржуазия идет на злейшие преступления... Сторонники буржуазии устраивают саботаж... Враги бешено атакуют первые социалистические преобразования... Миллионам людей труда грозит голод...
«Необходимы экстренные меры по борьбе с контрреволюционерами...»
Повестка дня заседания Совнаркома, как всегда, забита до отказа. И все же девятым пунктом значится доклад Дзержинского.
Он начинает глуховато, негромко, потом голос его крепнет, от волнения усиливается акцент, слова обгоняют мысль, будто тут же хотят превратиться в дело. Вот он уже вспыхнул, уже говорит и воспламеняет всех, кто его слушает:
— Тут не должно быть долгих разговоров. Наша революция в явной опасности. Мы слишком благодушно смотрим на то, что творится вокруг нас. Силы противника организуются. Контрреволюционеры действуют в стране, в разных местах вербуя свои отряды. Теперь враг здесь, в Петрограде, в самом сердце нашем. Мы имеем об этом неопровержимые данные, и мы должны послать на этот фронт — самый опасный и самый жестокий — решительных, твердых, преданных, на все готовых для защиты завоеваний революции товарищей. Я предлагаю, я требую организации революционной расправы над деятелями контрреволюции. И мы должны действовать не завтра, а сегодня, сейчас... Теперь борьба не на жизнь, а на смерть. Или мы, или они — третьего не дано. Комиссию по борьбе с контрреволюцией предлагаю назвать Чрезвычайной.
— Чрезвычайной? — оживленно переспросил Владимир Ильич. — Вот, вот, это у вас хорошо сказанулось! Именно — Чрезвычайной.
Секретарь, щуря красные от постоянной бессонницы глаза, торопился занести в протокол № 21, боясь пропустить хотя бы одно слово Ильича:
«Постановили:
9. Назвать комиссию Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее...»
— Что касается председателя ВЧК, — сказал Ленин, как бы подводя черту под обсуждением вопроса, — то сюда нужен истинный пролетарский якобинец.
Еще не закончив своей фразы, Ленин выразительно посмотрел на Дзержинского. И все участники заседания, не сговариваясь, тоже повернулись к нему. Они верили в него.
Вскоре после заседания Совнаркома Дзержинский и Петерс[1] пришли на Гороховую, 2. Дом, где должна была отныне разместиться ВЧК, стоял тихо, равнодушно взирая на мир разбитыми окнами. Парадный подъезд утопал в глубоком, улежавшемся снегу. Ветер бестолково бился в обрывках телеграфных проводов.
— С чего начнем? — не очень уверенно спросил Петерс, и сам удивился наивности своего вопроса. — Вся канцелярия у вас в портфеле, а весь бюджет ВЧК — у меня в кармане.
