Часы

Часы

Авторы:

Жанр: Классическая проза

Цикл: Рассказы для детей

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. Год издания книги - 1957.

Часы пробили тринадцать… Не подумайте, что я шучу. Я рассказываю вам вполне правдивую историю, которая случилась в Касриловке у нас в доме и которой я сам был свидетелем.

Читать онлайн Часы



Часы пробили тринадцать…

Не подумайте, что я шучу. Я рассказываю вам вполне правдивую историю, которая случилась в Касриловке у нас в доме и которой я сам был свидетелем.

У нас были стенные часы, старые-престарые часы; отец получил их в наследство от деда, дед от прадеда, и так они переходили от поколения к поколению с незапамятных времен. Право, жаль, что часы – не живое существо, что у них нет языка и они не умеют говорить: они бы многое могли порассказать… В городе наши часы пользовались славой первых часов – «часы реб Нохума!..» Они так хорошо, так верно шли, что люди ставили по ним свои часы. Можете себе представить, даже Лейбуш-Мудрец, еврей-философ, который определял заход солнца по самому солнцу и знал наизусть календарь, даже он говорил (я слышал это из его собственных уст), что хотя наши часы… по сравнению с его часами и ерунда, понюшки табака не стоят, но по сравнению с другими часами, наши часы – все-таки часы… А уж если Лейбуш-Мудрец сказал, то на его слова можно было положиться, потому что каждую субботу под вечер, между предвечерней и вечерней молитвами, он не ленился взбираться на крышу женской молельни или на вершину холма возле старой синагоги и, затаив дыхание, следить за солнцем, ловить мгновение, когда оно сядет. В одной руке держал он часы, в другой – календарь и, когда солнце спускалось за Касриловку, реб Лейбуш говорил: «Поймал!» Часто он приходил к нам сверить часы. Войдя, он никогда не скажет «добрый вечер», а только взглянет на наши стенные часы, на свои карманные часы и на календарь, потом еще раз на наши стенные часы, на свои карманные часы и на календарь – и нет его.

Лишь однажды реб Лейбуш, придя к нам сверить часы, поднял крик:

– Нохум! Скорей! Где ты?

Отец прибежал ни жив ни мертв.

– А?! Что случилось, реб Лейбуш?

– Злодей, ты еще спрашиваешь!.. – отвечает реб Лейбуш и сует прямо в лицо отцу свои карманные часы, потом показывает ему на наши стенные часы и кричит голосом человека, которому наступили на мозоль: – Нохум! Что ты молчишь? Они ведь спешат на полторы минуты, на полторы минуты! Можешь их выбросить!!! (Он сильно нажимает на последнее слово, как в молитве «Слушай, Израиль» на слово «единственный».)

Отцу досадно: как это ему велят выбросить часы?

– Откуда известно, реб Лейбуш, что мои часы спешат на полторы минуты? А может, наоборот, может, ваши часы отстают на полторы минуты? Чего только не бывает!

Реб Лейбуш смотрит на него такими глазами, как если бы отец сказал, что первое число будет продолжаться три дня подряд или что канун пасхи выпал в июле, или еще тому подобные нелепости, от которых, если принять их всерьез, может случиться удар. Реб Лейбуш не отвечает ни слова. Он глубоко вздыхает, поворачивается, не простившись, хлопает дверью – и нет его! Но это еще ничего; весь город знает: реб Лейбуш – человек, которому не нравится ни одна вещь на свете. О лучшем канторе он скажет, что это кочан, бревно; умнейшего человека назовет коровой в ослином обличье; удачнейшее бракосочетание сравнит с кривой кочергой и о самом справедливом высказывании отзовется, что оно идет к делу, как пятое колесо к телеге. Такой уж человек был реб Лейбуш-Мудрец.

Но возвращаюсь к нашим часам. Это, говорю я вам, были часы что надо! Их бой слышали в третьем доме: бом!.. бом!.. бом!.. Почти половина города жила по нашим часам. По ним читали и полуночную и утреннюю молитву; в пятницу по ним пекли халу, солили мясо, благословляли субботние свечи, а к исходу субботы – зажигали свет: по нашим часам делали все, что имело отношение к еврейским обрядам. Словом, наши часы были городскими часами. Служили они, сердечные, очень, очень верно, никогда не останавливались даже на сутки, ни разу за всю свою жизнь не побывали в руках у часового мастера. Отец возился с ними сам (он достаточно разбирался в тонкостях часового дела). Каждый раз накануне пасхи отец осторожно снимал часы со стены, прочищал их пером, извлекая из их внутренностей паутину с запутавшимися в ней мухами, которых пауки заманили туда и свернули им головки, и мертвых тараканов, заблудившихся там и погибших насильственной смертью… Протерев и прочистив часы, отец вешал их обратно на стену и сиял. Вернее, они вместе сияли: часы сияли оттого, что их причесали и нарядили, а отец сиял оттого, что часы сияли.

И был день, и случилась история. Однажды, в хорошую ясную погоду мы все сидели за столом и завтракали. У меня была привычка: когда бьют часы, считать удары и непременно вслух:

– Раз… два… три… семь… одиннадцать… двенадцать… тринадцать… Ой, тринадцать!

– Тринадцать? – смеется отец. – А ты мастер считать, ничего не скажешь. Разве бывает тринадцать часов?

– Тринадцать, чтоб мне провалиться, тринадцать!

– Тринадцать оплеух ты от меня получишь, – говорит отец, рассердившись. – Не смей повторять такие глупости. Часы, невежда, не могут бить тринадцать!

– Знаешь, Нохум, – вмешивается мать. – Боюсь, что ребенок прав. Мне кажется, и я насчитала тринадцать!

– Вот так новости! – говорит отец. Похоже было на то, что и он начинает сомневаться. После завтрака он подходит к часам, взбирается на табурет, трогает какое-то колесико, и часы снова бьют. Мы все втроем считаем и киваем головой в такт ударам: «Раз… два… три… семь… девять… двенадцать… тринадцать».


С этой книгой читают
Скрипка

Мне кажется, нет ничего прекрасней, ничего благородней, чем игра на скрипке. Не правда ли, дети? Не знаю, как вы, но я, сколько себя помню, был всегда без ума от скрипки, а музыкантов любил до самозабвения.


Юла

Больше всех приятелей по хедеру, больше всех мальчиков в городе и больше всех людей на свете я любил моего товарища Беню, сына Меера Полкового. Я испытывал к нему странную привязанность, смешанную со страхом. Любил я его за то, что он был красивее, умнее и ловчей всех ребят, за то, что был предан мне, заступался за меня, давал оплеухи, драл за уши каждого мальчишку, который пытался меня задеть. А боялся я его, потому что он был большим и дрался. Бить он мог, кого хотел и когда хотел, как самый старший, самый большой и самый богатый из всех мальчиков в хедере.


Столик у оркестра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ботус Окцитанус, или Восьмиглазый скорпион
Автор: Ханс Шерфиг

«Ботус Окцитанус, или восьмиглазый скорпион» [«Bothus Occitanus eller den otteǿjede skorpion» (1953)] — это остросатирический роман о социальной несправедливости, лицемерии общественной морали, бюрократизме и коррумпированности государственной машины. И о среднестатистическом гражданине, который не умеет и не желает ни замечать все эти противоречия, ни критически мыслить, ни протестовать — до тех самых пор, пока ему самому не придется непосредственно столкнуться с произволом властей.


Услуга художника

Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.


Угловое окно

Крупнейший представитель немецкого романтизма XVIII - начала XIX века, Э.Т.А. Гофман внес значительный вклад в искусство. Композитор, дирижер, писатель, он прославился как автор произведений, в которых нашли яркое воплощение созданные им романтические образы, оказавшие влияние на творчество композиторов-романтиков, в частности Р. Шумана. Как известно, писатель страдал от тяжелого недуга, паралича обеих ног. Новелла "Угловое окно" глубоко автобиографична — в ней рассказывается о молодом человеке, также лишившемся возможности передвигаться и вынужденного наблюдать жизнь через это самое угловое окно...


Королевское высочество
Автор: Томас Манн

Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.


Романтик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Поколение дороги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На одном дыхании!

Жил-был Владимир Разлогов – благополучный, уверенный в себе, успешный, очень любящий свою собаку и не очень – супругу Глафиру. А где-то рядом все время был другой человек, знающий, что рано или поздно Разлогову придется расплатиться по счетам! По каким?.. За что?..Преступление совершается, и в нем может быть замешан кто угодно – бывшая жена, любовница, заместитель, секретарша!.. Времени, чтобы разобраться, почти нет! И расследование следует провести на одном дыхании, а это ох как сложно!..Почти невозможно!Оставшись одна, не слишком любимая Разлоговым супруга Глафира пытается выяснить, кто виноват! Получается, что виноват во всем сам Разлогов.


Стихотворения Владимира Бенедиктова. Второе издание
Жанр: Критика

«Мы было дали себе слово ничего больше не говорить о стихотворениях г. Бенедиктова, предоставляя времени решить вопрос о их достоинстве, этот вопрос, который для некоторых кажется важным и спорным; но второе издание этих стихотворений заставляет нас, против воли, нарушить слово…».


Спасти Спасителя

Рассказ входит в сборник «Порох в пороховницах».


Другие книги автора
Мальчик Мотл

Повесть «Мальчик Мотл» классика еврейской литературы Шолом - Алейхема (1859 - 1916) начиналась как серия рассказов, первая часть которых была опубликована под названием «Мотл - сын кантора Пейси» в 1910 г. Вторую часть Шолом - Алейхем писал и печатал в Америке. Повесть осталась незавершенной. Это история семьи из местечка, которая в поисках лучшего перебирается в Америку.


Блуждающие звезды

«Блуждающие звезды» – самое знаменитое произведение классика мировой литературы, еврейского писателя Шолом Алейхема, публиковалось в периодике в 1910-1911 годах. Это роман о блуждающих душах актеров, о трогательной любви, рожденной искусством. «Актеры» – первая часть романа, главные герои которого – дочь бедняка кантора и сын местного богача, покоренные спектаклями бродячего театра, – бегут из родных мест, чтобы посвятить свою жизнь сцене. В «Скитальцах», второй части романа, его герои, певица и актер, после многих лет скитаний ставшие знаменитыми, встречаются, наконец, в Америке, но лишь для того, чтобы расстаться навсегда.


Мариенбад

«Мариенбад» – не роман, а путаница в 36 письмах, 14 любовных записках и 46 телеграммах.Шолом-Алейхема хорошо читать в трудные минуты жизни – становится легче. Шолом-Алейхем просто незаменим, когда жизнь кипит и все вокруг поет и радует. Шолом-Алейхем именно так передает полноту и выразительность, юмор и лиризм человеческих отношений. Вот такой это писатель. И за это ему благодарны все, кто когда-либо открыл его книги.Писатель творит свой собственный мир, населяя его самыми колоритными персонажами, где каждый характер отличает яркое своеобразие.


Менахем-Мендл

Цикл новелл-писем «Менахем-Мендл» – одно из самых ярких произведений знаменитого еврейского писателя Шолома-Алейхема. Его герой, Менахем-Мендл, бедный еврей из местечка, судорожно пытающийся выбраться из нужды и надеющийся найти свое счастье в большом городе, где он берется за самые невероятные начинания. Доверчивый, непрактичный и недалекий человек, он постоянно становится жертвой обмана и терпит неудачу. О каждом своем начинании он сообщает жене в письмах, сначала восторженных, затем отчаянных. Ее ответы, исполненные трезвости и здравого смысла, никак не влияют на его решения.